– Выведи его отсюда! – В голосе Сони звучали мольба и боль. – Но сначала я покажу тебе кое-что.
Внезапно они оказались в огромном каменном зале с высоченным потолком. Здесь царил полумрак, стояла мертвая, ледяная, густая, как деревенская сметана, тишина: не было слышно даже их с Соней шагов.
На другом конце зала переливалось лаковым блеском озеро. Похожее на колодец, оно словно было вырублено в полу пещеры.
Полина с Соней приблизились к загадочному водоему. Чем ближе они подходили, тем яснее Полина видела: с поверхности озера, разгораясь все ярче, поднимается зыбкий, неверный отсвет. Синеватый туман растекался по залу, дрожал на стенах.
Что происходит там, в глубине озера?
Что источает этот призрачный лазоревый свет?
Подойдя почти вплотную к воде, Полина едва удержалась от крика. На середине озера, далеко от берега, раскинув руки, неподвижно лежали друг возле друга Женя и Алик, похожие на диковинных рыб.
Они не тонули, легко держась на поверхности воды, словно на суше. Женя – на животе. Алик – на спине. Глаза мальчика были широко раскрыты: синий свет, что заливал пещеру, струился из его глаз, звездчатой лентой перетекал в озеро. Синева текла безо всякого звука, тихо и плавно. Яркий, искрящийся ручеек переливался, сверкал, казался живым – и это было прекрасно.
– Ты должна помочь ему, – услышала Полина голос дочери.
Надо же, она почти забыла о ней!
Полина повернулась к Соне, которая стояла рядом:
– Как, малышка? Что мне нужно сделать?
Но Соня ничего не ответила и вместо этого двумя руками резко оттолкнула мать от себя. Полина не удержалась и полетела в воду. Холод ошпарил кожу: казалось, она погрузилась в кипяток.
«Зачем ты меня столкнула? – хотела крикнуть Полина, глядя на дочь, которая шла прочь от озера. – Постой, Сонечка! Вернись!»
Сознание вернулось внезапно, как будто внутри включилась лампочка. Вроде бы она только что говорила с кем-то (с кем?), была в каком-то странном, особенном месте (в каком?).
Вспомнить не удавалось.
Полина обнаружила, что находится в незнакомой комнате. Вернее, в больничной палате. Желтоватый теплый свет ночника освещал шкаф в углу, прикроватную тумбочку, кресло, стулья, стол. Похоже, какая-то частная клиника или платная палата в государственной больнице.
Она вспомнила все, что случилось недавно, но думала об этом отстраненно. Наверное, лекарства действовали успокаивающе. Изрезанная рука не болела. Она выпростала ее из-под одеяла, поднесла к глазам. Толстая белая повязка закрывала всю кисть.
Полина покосилась на тумбочку. Телефона нет. Очков тоже, и это плохо: без очков она чувствовала себя неуверенно.
«Ах да, я ведь их уронила, а врач наступил и раздавил».