Древние назвали бы это «некромантией», извлечением магической силы из мистического могущества самой смерти. Но, как ни называй, преступление останется мерзким и отвратительным…

…а я уже почти смирился с ним. Решил, что тлеющие угольки умирающих человеческих душ, рвущихся в последний миг к полету, к свободе, а потом их пепельные оттиски, вспыхнут не зря, что их безрассудные надежды окажутся вознагражденными, да?

Узрев бескрайний континент Бессмертной Воли, манящий богатством возможностей, стану ли я всерьез беспокоиться из-за кучки водорослей на берегу?

Вот только…

Один из «светлячков» раздражает меня. Как камешек в ботинке. Как гвоздь под задницей! Ландшафт души не измеряется в метрах, но эта искорка была совсем рядом, цепляясь ко мне, как тень. И только теперь я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на докучливое пятнышко внимательнее, и обнаруживаю…

…это же я!

Точнее, живой, дышащий Альберт Моррис, источник той самой Постоянной Волны, которую я так усилил. Я ощущаю его физическую близость. Его присутствие, он наполняет пространство всеми своими древними органическими страхами, побуждениями, симпатиями. Нервный и при этом, как всегда, упрямый, он настолько близок, что мы можем соприкоснуться.

Как же так?

ДитЙосил утверждал, что убил Морриса украденной с базы ракетой! Гибель тела должна была освободить душу, сбросить якорь. Я видел новости, видел сгоревший дом и сад… и тем не менее я жив.

Так вот, должно быть, почему моя личность, мое самосознание не стерлось! Волна, исходящая из органического источника, продолжала реимпринтировать…

Великолепно. Я рад, что нахожусь здесь. Но как же теперь? Помешает ли эксперименту присутствие Альберта? Сработает ли якорь, выдержит ли он, когда придет решающий момент, и мы попытаемся взлететь?