Но я знал, что вирусы имеют к этому какое-то отношение, и ничем хорошим дело не кончится.

Значит, все просто. Я должен вмешаться.

Только вот как?

У старины Пэла есть на такой случай своя философия: «Когда не хватает ума или хитрости, просто вставляй палки в колеса».

Дурацкое кредо. Но, похоже, ничего другого не оставалось. Если чему-то помешать, то, возможно, Клара и ее друзья успеют догадаться, что здесь что-то не так. Они займутся остальным. Поэтому что бы здесь ни творилось, надо лишь найти способ вмешаться.

Главное — за что-то уцепиться. Борясь с нарастающими позывами рвоты, я сосредоточился на компьютере и… стоявшем рядом складном металлическом стуле. Вот колесо, а вот и палка. При условии, что когда я туда доберусь, у меня еще останутся силы поднимать мебель.

А вот это представлялось сомнительным, так как симптомы ухудшались. Где-то на полпути меня окружили какие-то гадкие невидимые существа с когтистыми лапами и жалами. Воображение, решил я. Мозг выдумывает объяснения сигналам тела.

Шевелись.

Отлично. Но стоило мне сделать еще пару шагов, как к фантомам добавились всплески воспоминаний, и я остановился.

Безошибочный цветочный аромат парка на Чавес-авеню. Копья и щиты над открытым гробом.

Плачущая Риту, утешаемая кем-то с кожей цвета блестящего олова.

Я прокрадываюсь по двору мимо трех ребятишек… сворачиваю и вижу пистолет в руке усмехающегося призрака…

Это не были мои личные воспоминания. Я не помнил, чтобы что-то подобное происходило с кем-либо из моих вернувшихся домой дитто. Но ощущение дежа-вю было настолько сильным, словно я наблюдал все происходившее с различных точек наблюдения.

Пробуждение в каком-то заполненном жидкостью сосуде.

Осмотр глиняных табличек с клинописными знаками… боль… невообразимая боль… причиненная машиной… эта машина усиливает полутона моей Постоянной Волны и одновременно стирает все остальное…

Продравшись сквозь толпу кусачих фантомов, я услышал вполне реальные крики. Кричали Бета и Риту и, наверное, кто-то еще. Но звуки были такие низкие, словно само время замедлило свой ход. Я разбирал лишь отдельные слова, да и в любом случае — страсти кричавших казались нематериальными. Моя нога повисла над полом.

Я почему-то знал, что еще один шаг каким-то образом усугубит ситуацию. Взглянув налево, я увидел, что стою почти на одной линии с Красным и Серым, застывшими друг напротив друга. Ближайший дитто — это был Серый — медленно повернул голову, и на меня посмотрели знакомые глаза.

И тут, совершенно неожиданно и непрошено, в мою голову проникли сбивчивые слова.