— Представь себе небольшое семейное торжество по случаю воссоединения. Пойдем посмотрим, чем стал отец.
Глава 56
…или как свежезапеченный зеленый колобок пытается подняться…
Там не было света, и я не знал, сколько времени ушло на то, чтобы добраться до верха, карабкаясь со ступеньки на ступеньку, отталкиваясь полупарализованной ногой, подтягиваясь единственной здоровой рукой, оставляя по пути отвалившиеся кусочки. Измерять этот подъем было бы совершенно невозможно, если бы не ритмичная пульсация боли, пронизывающей меня каждый раз, когда мое тело напрягалось в стремлении вверх. Я насчитал сто сорок таких пульсаций. 140 возможностей расслабиться и съехать навечно в темноту… в темноту… в темноту… но тут тьма начала рассеиваться.
Жидкий свет пролился по ступенькам. Осторожно, словно боясь, что его не хватит на все, но мне сразу стало веселее. Трудно испытывать полное отчаяние в тот самый момент, когда видишь первые лучики рассвета.
То, что это именно рассвет, подтвердилось довольно скоро, когда я увидел пролом в дальней стене небольшой комнаты, почти целиком занятой громадной машиной.
Когда я подполз ближе, то увидел странную наклоненную плоскость, на которой лежало с десяток изящных серебристых штуковин с чем-то похожим на плавники.
Стабилизаторы?
Взгляд наткнулся на символы в форме зловеще скрещенных широких сабель.
Ракеты, подумал я, сопротивляясь наступлению слабости. А это автоматическая система пуска.
И… ряд электронных дисплеев внезапно вспыхнул, оживая.
Глава 57
…или как важно быть Эметом…
По мере того как я разрастаюсь, наполняюсь знанием, я все лучше понимаю, что именно привело моего мучителя сюда и сейчас. Такие великие перспективы! Но чем ближе в последние месяцы подбирался Махарал к этому величию, тем больше оно пугало беднягу. И удивляться тут нечему, ведь он стоял один на вершине купола, возводимого на протяжении тысячелетий величайшими умами человечества, каждый из которых по-своему сражался с тьмой.
Поначалу эта борьба шла тяжело, и неудачи перевешивали удачи. Да и чего могли добиться примитивные мужчины и женщины, какие тайны могли они постичь без огня и электричества, без биохимии и диттотехнологии? Смутно подозревая, что жизнь представляет собой нечто большее, чем борьба за выживание, древние мудрецы сосредоточили свое внимание на бесценном даре — способности к словам. Словам убеждения, словам иллюзий. Словам магической силы. Словам, проповедующим любовь и моральное усовершенствование. Словам увещевающей молитвы.
Называйте это магией или верой. Принимая желаемое за действительное или преисполненные надеждой — но больше ничем, — они верили, что одних слов будет достаточно, если произносить их искренне, в правильном порядке, сопровождая чистыми помыслами и благими делами.
Пришедшие им на смену открыли величие математики и решили, что она — ключ. От гармонии Пифагора и нумерологических головоломок вроде Каббалы до элегантных сверхсложных теорий, математика представлялась языком самого Бога, тем кодом, которым Он записал план творения. Как и квантовая механика — тонкая сортировка угрюмых фермионов и жизнерадостных босонов, — все эти гордые и самодовольные уравнения становились кирпичиками растущего строения. Нет, его фундаментом. Настоящим прочным основанием.