Только откуда две луны? После уроков Атару и Эмина у меня осталось много вопросов. Спутник? Но времени на эти размышления у меня оставалось катастрофически мало - хотелось научить свою преемницу Илею всему, что знаю сама.

Я отпросила ее у Атару-чи и устроила ей целый обучающий марафон. Объясняла ей детали цвета, оттенков и тонов. Как смешивать колеры, передавать пространство и объемы.

Илия оказалась идеальной ученицей - гораздо толковей, чем я в свое время.

Кстати о времени. Его было катастрофически мало и поэтому я устроила каникулы на две недели до нашего отъезда, рассудив, что проще и эффективней посвятить все это время ей одной. Тогда она сможет лучше научить детей тому, чего я не успела.

-Жалко уезжать, Тээле? - как-то спросила она меня, участливо заглядывая в глаза, идеально заканчивая между тем штриховку - наше занятие на сегодня.

И я снова убедилась, что безупречно выбрала себе замену. Ведь художник должен не просто передавать картинку, та чувствовать сердцем.

-Конечно жаль, Илея, - вздохнула я, поправляя углем ее ошибку в штриховке. Она на секунде нахмурилась, изучая, а потом деловито кивнув, с точностью профессионального чертежника повторила мой штрих. Просто гениальная одаренность, изумилась я.

-Я не помню свою прошлую жизнь, - продолжила я, - она началась здесь, где меня приняли, как родную. Здесь у меня дом, друзья, ученики…

-Аджаро…- лукаво продолжила Илея, - прищурив один глаз и добавив блик там, где его не хватало, - хотя, он же едет с тобой.

Аджаро? Я пыталась о нем не думать, но когда я не могла уснуть ночью, мне все-таки понималось, что привлекает он меня больше, как художницу - идеальный образец внешности.

Но то, что он не был для меня идеальным образцом мужчины - это было однозначно уже. Манекен, натурщик - услада для глаз, тно не для сердца.

Я снова вспомнила того Лазарева Илью из маршрутки. Возможно потому, что мою ученицу звали Илея. Вот этот зацепил с первого взгляда. И имя какое… Лазарь, пророк Илия…что-то сразило меня тогда незаметно, а сейчас периодически подтачивало.

Как жаль, что мы больше никогда не увидимся, потерявшись среди миров.

Я вспомнила свое любимое стихотворение Анненского.

Среди миров, в мерцании светил

Одной Звезды я повторяю имя…

Не потому, чтоб я Ее любил,

А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,