– Да, – кивнул Эфрон. – Я возьму меч.
– Ты еще слишком мал для большого меча, – подняла она голову.
– Вот, – показал Эфрон раскрытые ладони.
Только один палец был еще полусогнут. Десятый год не закончился.
– Отец говорил, когда мои годы заберут все пальцы, придет пора сжимать рукоять настоящего меча! – гордо сказал Эфрон.
Тень боли мелькнула в глазах Хастерзы. Но она кивнула:
– Хорошо. Только меч не добавит горсть зерна под жернов.
Эфрон улыбнулся. Абас подсказал ему, как ответить.
– Зато он может сохранить жизнь тому, кто размалывает зерно.
Хастерза удивленно подняла брови.
– Тяжело? – спросил Абас, когда на поднимающейся в горы деревенской улице Эфрон отстал.
– Нет! – махнул рукой мальчик, поправляя на плече тяжелое оружие. – Я догоню.
Абас придержал осла, подождал. Эфрон убедился, что никто не видит, как он – сын Цохара – недостойно цепляется за осла, и взялся за тонкие прутья.
– К Нигнасу? – спросил Абас.
– Да, – согласился Эфрон. – Потом к роднику. И на виноградник.
– Я подожду тебя у мастерской, – сказал раб. – Посмотрю за ослом. Потом сменю Каттими, а ты пойдешь к роднику. Наверное, подгоню овец к саххану, чтобы помочь вам.
– Хорошо, – кивнул Эфрон.
Из-за поворота выехала колесница. Две лошади бодро тянули ее. В колеснице за спиной возничего стоял грузный человек в длинном халате. Высокая остроконечная шапка украшала его голову. Блеснувшие на щеках и бороде капли пота отразили презрительную усмешку. Абас медленно выпрямил согнутую в почтительном поклоне спину.
– Не боишься, что вельможа ударит тебя бичом? – спросил он Эфрона. – В деревне говорят, что не зря он катается по окрестностям. Табарна будет проезжать сегодня через деревню, и надсмотрщик Пата ищет жертву, чтобы выказать старание перед правителем. Умерил бы ты гордость и склонился в поклоне перед ним.
– Я не раб и не крестьянин, – гордо ответил мальчик. – Я сын воина! А это всего лишь управляющий сахханом.