Аликс познакомилась с ним, тогда ещё полковником, в 1889 году во время второго визита в Россию, когда она за шесть недель пребывания в гостях у старшей сестры смогла насмерть влюбить в себя цесаревича.

Его стройная фигура, матовая кожа и глаза-маслины, малиновый звон отчаянных шпор и дерзкие речи произвели на молодую принцессу, отвергнутую родителями её БОЛЬШОГО ПРИЗА и русской аристократией, немалое впечатление.

Они бы произвели впечатление и на Елку, но у неё были дела и поважнее — так что она только отметила про себя, что полковник, претендуя на некие чувства и проистекающие из этих чувств выгоды, представляется довольно полезным… человеком. Хотя и не очень высокого качества — по причине запущенной наркомании и крайней увлеченности мистикой.

Мистику Елка ценила. Она значительно упрощала жизнь и ОЧЕНЬ значительно упрощала работу. В планах, потихоньку составляемых ею, нашлось место нескольким мистическим сектам — точно так же, как и тантрическим, символическим, христианским… Сектанты — отличный финансовый инструмент и великолепное пушечное мясо.

К этому же самому кругу относятся и наркотики. Да, полезная штука. В созданном при АУЦ медцентре УЖЕ проводятся масштабные исследования — Империи срочно требовались "боевые коктейли", позволяющие использовать возможности организма бойца на максимуме и за этим максимумом: "…зловещие шоколадки" с говорящими названиями вроде "Боевой" и "Офицерский", дозволенные или даже предписанные — при острой нехватке времени — для "использования при планировании и проведении операций". Нечто в этом духе. Но "боевой пыл" — это одно. И то — только в соответствующих обстоятельствах. А морфий, эфир или опиум — со-овсем другое.

"Орлов был не из орлов". Такой вот каламбур.

Шакал из шакальей стаи, преданный до тех пор, пока чует выгоду.

Казаки Собственного ЕИВ Конвоя, уланы Её Величества, рота дворцовых гренадер, куда набирали только солдат и унтеров, отмеченных либо солдатским георгиевским крестом, либо медалью ордена Святой Анны (каковая вручалась за ДВАДЦАТЬ лет беспорочной службы!) и курсанты АУЦ — включая в их число и нижних чинов Учебного унтер-офицерского батальона — вместе с пажами и фрейлинами служили превосходным рабочим материалом. С их помощью на полигонах АУЦ из сложения отдельных технических идей все яснее и яснее прорисовывалась совершенно новая тактика. Рождаясь из техники, как Венера из пены морской.

Техника-тактика-ведение операций-стратегия-политика!

"Все выше, и выше, и выше…"

А их умение обращаться с автоматическим оружием могло превратить эти численно небольшие силы в весьма грозного противника — в случае необходимости, разумеется. И "численно небольшими" оные силы могли оставаться недолго. Как известно, рецепт быстрого развертывания умеренных качеств дивизии заключается в том, чтобы создать один батальон — но такой, чтобы у него с дороги вражеские полки разбегались! А потом каждого рядового назначить сержантом, каждого сержанта — младшим лейтенантом… И так далее. Конвойцев, улан и дворцовых гренадер Елка готовила по этому принципу.

Стрелки… это была совсем другая песня. Для тех трех стрелковых батальонов гвардейской бригады, что постоянно стояли в Царском Селе, Её Величество планировала совершенно особенное будущее. Стрелковые батальоны были созданы в конце 50-х годов, когда армию начали перевооружать на нарезное оружие ЦЕЛИКОМ. До того в каждом пехотном батальоне существовала "штуцерная команда"… Впрочем, все это — древняя история. Главное же… Гвардейская Стрелковая бригада относилась к "Молодой Гвардии". И от полков "Старой", таких, как основанный Петром Великим Преображенский или созданный при Анне Иоанновне Измайловский, переполненных надменной гордостью и бесконечно амбициозных, они отличались, как день от ночи.

Здесь и в самом деле собирались стрелки — лучшие стрелки Гвардии. А Гвардия, в свою очередь, во столько же раз превосходила в этом отношении армейскую пехоту. Словом, понятно, почему Елка считала использование гвардейских стрелковых батальонов в качестве обычных пехотных частей, пускай даже и сверх-элитных, идиотизмом эпического масштаба. Поэтому по возвращении из Финляндии, где постоянно был расквартирован 3-й батальон бригады, офицеры получили такой… намек. Что в том случае, если они пожелают — совершено, совершенно добровольно! — поучаствовать в работе КБ ЦСМЗ и "оружейного клуба" АУЦ… то будет им счастье.

На сегодняшний день первая партия отобранных из валового производства "наилучших по кучнобойности" винтовок проходила переделку на ЦСМЗ — основным и главным была установка на трехлинейки оптических прицелов, особая обработка механизма и пристрелка специальными целевыми патронами с буквально микронными допусками по гильзам, пороху и пулям. Патроны валового производства, у которых вес пуль и насыпка пороха могут отличаться от эталонного на 5–6, а то и 10 процентов, для целевой стрельбы подходили примерно так же, как безрукий пианист подходит для игры на рояле.

На столе были представлены три таких винтовки. "Модель I", самая дешевая, была простой винтовкой, отобранной из валовой партии — от обычной пехотной она отличалась только большей кучностью ствола, перебранным и точно и ладно подогнанным механизмом и диоптрическим прицелом, пристрелянным без штыка. "Мк. II" имела оптический прицел и соответственно измененный затвор — прицел, установленный прямо над стволом, вступал в решительное противоречие с прямой рукоятью обычного. "Модель III" получила ореховую ложу с покрытой мелкой чешуйной насечкой пистолетной шейкой и регулируемым по длине прикладом, специальный ударно-спусковой механизм: спуск с предупреждением и регулируемым усилием, прецизионное качество работы и сборки… Ну, и оптический прицел, конечно же.

Кроме номеров, модели имели и наименования — "армейская целевая", "армейская снайперская" и "офицерская снайперская" винтовки. Рядом с ними поблескивал мощными цейсовскими линзами "Зверобой". Порождение вполне здравой мысли: "А что будет, если не подбирать заряд к существующим стволам "Берданок", а просто засыпать в патрон столько пороху, сколько влезет в гильзу?". Винтовка обозначалась 10,67х76,2, и отправляла в цель пулю весом в сорок граммов. С начальной скоростью почти 900 метров в секунду.

— Итак, господа, я хотела бы представить вам поручиков Федорова и Филатова и унтер-офицера Токарева. Создателей основного, пожалуй, элемента того боевого комплекса, ради которого мы все здесь сегодня собрались.

Императрица пробежалась пальцами по лакированному дереву прикладов, ласково коснулась вороненой стали широкого тонкого диска…

— Мы назвали это изделие "ручным пулеметом" — поскольку часто используемый термин "ружье-пулемет" предполагает, что оружие является некоей комбинацией ружья и пулемета, магазинной винтовкой, стреляющей очередями. Это же творение, как вы можете убедиться, не имеет абсолютно никакого отношения к винтовкам… Также это название подчеркивает основное качество, отличающее этот пулемет от любого другого…

Ручные пулеметы произвели на гостей впечатление и на стрельбище. Как и все остальное, показанное в этот день. По лицам генералов было отлично видно, как меняется их отношение: утром, выходя из вагонов, это были солидные, уверенные в себе профессионалы, "опытнейшие работники российского оружейного дела", собирающиеся объяснить сопливой девчонке, что ей не стоит лезть в мужские игры. Естественно, со все уважением — все-таки Её Императорское Величество уже имела кое-какую репутацию: паранойя, целеустремленность, доходящая до фанатизма… и ледяное равнодушие к судьбам тех, кто попался под колеса этого золотоволосого "Джаггернаута". Но все же — она ведь женщина! Вот и пусть занимается женскими делами. Благотворительностью там… воспитанием детей… благо, в МинНарПросе дел — начать и кончить. Лет на двадцать работы. Тем более, что и склонности у государыни к этому делу есть — вон как резво в мариинских гимназиях все забегали… И необходимость ощущается очень и очень настоятельная — вон какой рекрут пошел хилый да болявый…