Глава двадцать третья

В ночь на 15 февраля 1897 года на северном побережье острова Крит к востоку от полуострова Спада, между ним и островом Теодора, был высажен греческий десант под командованием полковника Васоса — полторы тысячи штыков при восьми полевых орудиях. Греки начали наступление на Канию, занятую матросами с кораблей Международной Эскадры, одновременно со стороны полуострова Акротири начали наступление критские инсургенты, подкрепленные греческими добровольцами и несколькими горными орудиями. Совет адмиралов, командовавших отрядами кораблей, входящих в состав Международной Эскадры и представлявших интересы Великих Держав, послал четыре корабля на рекогносцировку греческих позиций вблизи деревни Платанья с приказом открыть огонь по грекам в случае их наступления. Полковник Васос, опасаясь расстрела своих войск главными калибрами английских и французских броненосцев, а также и международных осложнений, был вынужден приостановить наступление. Повстанцы же, заняв деревню Керакиес на Акротири, получили возможность обстреливать Канию из имеющихся у них трех 2,5" горных пушек, но эта батарея была быстро подавлена огнем стоящих на рейде кораблей.

Только один из каждых десяти критян был турком — естественно, что греческому большинству надоело быть людьми второго сорта в чужом государстве, и они потребовали присоединения острова к Греции. Решения Берлинского Конгресса, обязавшие султана осуществить на Крите преобразования под контролем европейских консулов, выполнены, разумеется, не были — островом по-прежнему управлял турок-вали, а не христианский генерал-губернатор, что было нарушением "Пакта о Крите", подписанного в Кании в октябре 1878 года, Народное Собрание как высший орган власти не имело никакой силы…

Словом, повод для недовольства у христианского населения Крита был. В июне 1894 года ассамблея острова Крит обратилась к султану с просьбой назначить генерал-губернатора христианина и реорганизовать систему сбора налогов, греков поддержали посольства европейских государств…

В мае 1895 года Абдул-Гамид II был вынужден назначить губернатором острова христианина Александра Каратеодори, который сразу же восстановил роль ассамблеи в управлении островом и повысил влияние в ней христианского населения. Но теперь были недовольны критяне-мусульмане, их поддержали турецкие чиновники во главе с военным комендантом, который вместе с жандармерией открыто выступал против генерал-губернатора и провоцировал убийства христиан — а султан поощрял эти действия военного коменданта, надеясь сместить Каратеодори, назначенного им только из-за давления европейских держав.

В начале 1896 года Каратеодори был вынужден подать в отставку, власть на Крите снова перешла к вали, который тут же отменил открытие Народного Собрания. Последовавший взрыв возмущения, обещание христианских делегатов ассамблеи "защитить свои права с оружием в руках", надежды на поддержку Греции, демонстрации вокруг Крита греческого флота… Новый вали, фанатик-мусульманин, начинает формировать отряды башибузуков для борьбы с восставшими христианами…

Понятно, почему 29 мая 1896 года на рейде Кании появилась Международная Эскадра, отряды которой представляли интересы Англии, Франции и Германии. Россию представлял броненосец "Император Александр II", его сопровождали бронированная канонерская лодка "Грозящий" и новейший минный крейсер "Абрек".

Кроме них года в состав Средиземноморской Эскадры Российских Имперских ВМС к февралю 1897 официально входили: таранный броненосец "Император Николай I", систершип "Александра" — он так и не попал в Тулон, где его очень ждали на модернизацию французские корабелы из "F&ChM" — новейшая броненосная канонерка "Храбрый", два минных крейсера, недавно перевооруженный во Франции "Лейтенант Ильин" и однотипный с "Абреком" новейший "Берсерк", и четыре стодвадцатитонных балтийских номерных миноносца типа "Пернов", построенные по образцу французского миноносца "Авангард". Постоянно находящаяся в распоряжении командующего Средиземноморской Эскадры вице-адмирала Алексеева парусно-паровая яхта-авизо[49] "Гермес", изящнейшее творение лучших британских корабелов, вооруженная тремя 75/50-мм и шестью 47-мм скорострельными орудиями и двумя 37-мм автоматами, могла с некоторым основанием именоваться крейсером. Хотя у скоростного эскадренного транспорта снабжения "Атлантика", бывшего доброфлотовского парохода "Оренбург", этих оснований было несколько больше — целых восемь шестидюймовых доводов в сорок пять калибров каждый.

Предназначенные для транспортировки неприкосновенного ("боевого") запаса угля и нефти, второго и третьего боекомплектов для орудий главного и среднего калибра, а также мелкого ремонта машин и механизмов в оборудованной на борту корабля мастерской, транспорты снабжения типа "А" (их названия начинались на букву "А": "Африка", "Америка", "Арктика", "Атлантика", "Антарктида", "Азия", "Австралия") имели меньшую скорость, чем пакетботы типа "Херсон" — те были способны выжать до 20 узлов[50], машины же "Африки", "Арктики" и их систершипов обеспечивали только 14–15 узлов. Чего, впрочем, было вполне достаточно для сопровождения идущей экономическим ходом крейсерской эскадры, броненосцы же эскадренные транспорты типа "Африка" могли сопровождать на любых скоростях вплоть до максимальной. Некоторые стратеги считали, что высокая экономичность машин делает СЭТС тип "А" гораздо более подходящими для океанского рейдерства, нежели "пожиратели угля" типа "Херсон".

Основная база эскадры — греческий порт Пирей, что объясняется тесными, можно сказать, родственными связями между Россией и Грецией: женой греческого короля Георга I является великая княжна Ольга Константиновна, двоюродная сестра Александра III. Адмирал Алексеев, как незаконный сын Александра II, был связан с Её Величеством не только близким знакомством, но и родством. Что, конечно, помогает решать всяческие бытовые вопросы повседневного существования эскадры в чужой в принципе гавани — обеспечение топливом и продовольствием, пребывание команд на берегу… Разумеется, не королева этим занималась, но ведь афинские чиновники отлично знали о родственных связях русского адмирала…

Кроме кораблей Средиземноморской Эскадры в Пирее стояли и другие боевые корабли под бело-голубыми андреевскими флагами. Вот уже скоро месяц, как украшением порта служил трехмачтовый барк "Витус Беринг" — его стремительным "летящим" силуэтом, позаимствованным инженерами гамбургской судоверфи Фердинанда Лаэша у лучших клиперов парусной эпохи, любовались как туристы, так и аборигены. Учебный корабль Черноморского Флота застрял в Греции из-за отказа турок пропускать его через Проливы — у Порты вызвали возражение установленные на "Беринге" орудия: две шестидюймовых, шесть 120-мм и четыре 75/50-мм скорострельных орудия Канэ, два 47-мм одноствольных и два 37-мм револьверных "Гочкис" и две 37-мм автоматических пушки "Максим". Все уверения России в чисто учебном назначении этой артиллерии оказались бесполезны.

А вот черные с желтыми трубами утюги эскадренных броненосцев "Сисой Великий" и "Наварин" порт скорее уродовали. Новейший крейсер-скаут I ранга "Светлана", заложенный как личная яхта генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича, поражал своей соразмерностью — три тысячи семьсот тонн, 21 узел, десять 120/45-мм, шесть 75/50-мм, два 2,5-дм и шесть 37-мм автоматических орудий. "Всадник" и "Гайдамак", 450-тонные минные крейсера, перегоняемые на Дальний Восток после перевооружения во Франции (шесть 47-мм и три 37-мм орудия Гочкис заменены тремя 75/50-мм скорострельными пушками Канэ и двумя 37-мм автоматическими пушками "Максим-Меллер"[51]), были почти незаметны на фоне стальных гигантов.

Затянувшееся присутствие в Пирее следующей на Тихий океан эскадры вице-адмирала Чухнина первоначально было вызвано нарастающим с мая 1896 года греко-турецким конфликтом вокруг острова Крит. Затем к этому добавилось ещё ожидание перестраивающихся в Гавре, Тулоне и Ла Сен крейсеров — за те деньги, что платило русское правительство, работы на бронепалубном "Адмирале Корнилове" и легких броненосных "Дмитрии Донском", "Владимире Мономахе" и "Памяти Азова" французы вели в три смены, двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Работы на "Адмирале Нахимове" были не менее интенсивны, но их объем был куда больше — поэтому они не могли обещать его готовности раньше весны иди даже лета 1898 года.