Тем временем, повинуясь жесту хозяина, к вольеру начали подходить дородные хмурые молодчики — технический персонал так сказать, палками приводят «экспонаты» в чувство.

— Меня зовут Тории Рюдзо. После блестящей победы над Кореей и Китаем мне выпала честь принять участие в экспедиции в Полинезию. Являясь собирателем фольклора и археологом, я при помощи проводника отправился в племя варваров, чтобы записать их примитивные сказания и посмотреть на обнаруженный ими череп большого ящера.

— Динозавра, — догадался я.

— Да, Ваше Императорское Высочество, — подтвердил он. — На племя в этот момент напали англичане. Проводник сопротивлялся и был убит. Мой род не может похвастаться принадлежностью к воинскому сословию — мы всего лишь честные торговцы табаком — но я тоже пытался дать презренным врагам отпор. К сожалению, один из них коварно подобрался со спины и оглушил меня. В себя я пришел в трюме корабля, закованный в кандалы. Прибыв сюда, я был вынужден притворяться варваром и жрать жаренных собак, чтобы усыпить бдительность стражи и сбежать в японское посольство в удачный момент. Моя честь запятнана навсегда, но я умоляю вас спасти хотя бы ее остатки.

— Херр Гюнтер, я прошу вас остановить ваших подручных, — попросил я хозяина зоопарка.

Тот жестом велел мордоворотам остановиться.

— Этот человек является японцем, — указал я на продолжающего лежать в «догэдза» «аборигена». — Я понимаю, что ни вы, ни ваши подручные, ни англичане не знали японского языка, поэтому в умышленном удержании подданного вполне цивилизованного и независимого государства винить вас не стану. Предлагаю вызвать сюда кого-то из японского посольства, дабы скорее уладить это прискорбное недоразумение.

Оценив услышанное, заочно проникшаяся к японцам симпатией — благодаря моим письмам — Маргарита поддержала «наезд», жестом отправив конвойного вызванивать или явочным порядком вести сюда японца с полномочиями. Я казака отправить не могу — во-первых они не знают, где это посольство вообще находится, а во-вторых — я на чужой земле, и не могу решать судьбы местных.

— Херр Гюнтер, я несколько разочарована вашим заведением, — поведала Марго. — Мы пришли сюда полюбоваться разнообразием человеческого рода, а получили двойное мошенничество. Неужели и в остальных вольерах совсем не те, кто должен?

Гюнтер моментально пропотел — тут не самодержавие, но «мошенничество» это же статья, и недовольство принцессы надежно отсечет возможность просто дать взятку кому надо — и низко поклонился:

— Простите, Ваше Высочество! Я немедленно распоряжусь подать иск против англичан, которые продали мне подделку! Прошу вас о милосердии и клянусь — в остальных вольерах самые настоящие аборигены племен…

Перечислял он с минуту — большой тут «зоопарк».

— Достаточно, херр Гюнтер, — оборвал я. — Тирии-сан, встаньте, — побратился к японцу.

Надо было раньше «поднять», но чего уж теперь.

— Простите, Ваше Императорское Высочество! — продолжил он лежать. — Я совсем неподобающе одет, и прошу у вас возможности сохранить остатки чести, не оскорбляя вашего взгляда своей наготой!

Понимаю.

— Коля, возьми у калмыков одеяло, — велел я казаку и выдал пять рублей.

С избытком. Казак кивнул и пошел к индейцам менять бумажку на ткань — эх, традиции! — а в херре Гюнтере заиграло жлобство:

— Приношу свои глубочайшие извинения, Ваше Императорское Высочество. Одеяла и прочий реквизит, включая набедренные повязки, являются собственностью зоопарка.

— Коля, калмыку денег не давай, заплати этому, — с демонстративно скучной миной и тоном кивнул я на фашиста.