Глава 20

Ладонь Маргариты в моей руке обжигала. Сильно грелась и вторая моя рука — лежащая на талии. Доставалось тепла и душе — за это отвечали сияющие отражением люстр глаза Марго. Только что было официально объявлено о помолвке, и это — наш первый танец в новом качестве. Танцевать рядом с нами в такой важный момент никому нельзя, поэтому гости сформировали круг, и теперь, в полном соответствии с регламентом, изображают на лицах умиление и с нетерпением ждут наших с Марго ошибок — чтобы долго и смачно их обсуждать. Хрен вам, братцы-кролики, а не ошибки — лучше обсуждайте нашу большую и светлую любовь.

Белое платье Маргариты подчеркивало идеальную без всякого корсета талию, давало полюбоваться длинной, украшенной подаренным мною в честь помолвки колье, шеей, но на этом эротическая составляющая наряда заканчивалась. Высокая, приятных размеров грудь, однако, платьем подчеркивалась изумительно. Примерно такой же дресс-код, с поправкой на француженок — те декольте прятать не стали — соблюдали и другие присутствующие на приеме дамы. Забавный побочный эффект у моей репутации почти святого да богоизбранного — думали я тут дам за избыточную оголенность буду чихвостить. Немного расстраивает наряд Марго, но я понимаю, что продиктован он исключительно благими намерениями. В дальнейшем мы научимся понимать друг дружку лучше, и таких казусов больше не случится. А еще Маргарита за прошедшие со времен перемены прически месяцы успела поменять моду всему своему Двору — уложенные «башней» волосы и открытые уши с затылками и висками теперь большая редкость.

Оркестр смолк, мы с улыбками поклонились друг дружке под аплодисменты собравшихся, и отошли к кайзеру Вилли, который выглядит настоящим именинником. Здесь же нашлись Ксюша и ряд принцев — правящих персон в Берлин на мою помолвку никто не отправил, но обижаться не на что — наследные принцы мне «вровень». Оркестр грянул снова, и народ, разобравшись по парам, принялся показывать, что и они танцевать умеют неплохо. Хмыкнув внутри головы от идеи в какой-то момент исполнить с Марго танец из фильма типа «Грязных танцев», я отогнал ее прочь навсегда — это же полный крах будет! — и присмотрелся к толпе. Вот Остап «танцует» симпатичную девятнадцатилетнюю фрейлину Маргариты. Герда фон Зальм, по словам Маргариты — а не верить ей смысла нет, у немцев с документооборотом и учетом дворянских родов дела лучше, чем у нас — по родословной происходит аж из древнего Рейфельденского дома. Сильно побочная ветвь, с возможностью «мошны» какого-то предка Герды веке так в XIV-м, но все же очень и очень достойно. Сама девушка закончила немецкий аналог Смольного института, владеет почти всеми европейскими языками, умна, а в приданное за ней Остапу обломится особнячок в Берлине и двадцать тысяч немецких денег. От себя Маргарита что-нибудь тоже добавит, но уже после нашей с ней свадьбы.

Ксения сейчас танцует с двадцатитрехлетним Эрнстом Людвигом Карлом Альбертом Вильгельмом, великим герцогом Гессенским. На правах очень важного немца первый в очереди на Великую Княжну, но танцем дело и ограничится. Не только благодаря упорному желанию Ксюши выйти замуж за Сандро, но и благодаря заботам «бабушки Европы» — английская королева еще в этом январе решила сосватать Эрнсту свою внучку, Викторию Мелиту Саксен-Кобург-Готскую, и едва ли английский Двор решит это переиграть. Дочка Марии Александровны, кстати, то есть внучка Александра II. Приятно, когда везде родня! Шутка — с такой офигенной родней и врагов не надо.

Все мы тут типа одна большая семья — Европа перемешивалась много лет, и только сейчас, на пороге XX века, это становится проблемой. Проблемой для подавляющего большинства незаметной — я помню, как офигевал от обилия белых инородцев вокруг меня и во всех сферах государственной жизни, но офигевал от этого только я и некоторая часть подданных, которым, как водится, «напели» любители участвовать во внесистемной политической борьбе. Когда начнется война, эта, пока робкая и слабая тенденция неизбежно усилится, и мне придется проделать большую работу, чтобы успокоить народ. Я уже и начал — с сигнала давно живущим в России предпринимателям принять русское подданство. С государственными чиновниками разберусь после коронации — некоторая часть наших деятелей имеет двойное подданство, и это очень плохо для общественного мнения. Так-то и смысла его иметь у них нет — мир сейчас в плане границ гораздо более глобален, чем в моем времени, и русский подданный может без всяких лишних бумажек скататься в условный Париж и хорошенько там покутить, расплачиваясь прямо рублями. Верно это и для приезжающих к нам иностранцев — количество последних за последние месяцы выросло почти на пятую часть, и я связываю это с моей гиперактивностью и сокрушительным успехом книги Эразма Эразмовича Ухтомского — хроники нашего Путешествия издаются по всему освоившему книгопечатание миру чудовищными по этим временам тиражами, неплохо работая в качестве «мягкой силы». В скором будущем, когда я разгребу первую очередь проблем и заимею ресурсы, в славном городе Сочи появится курортно-развлекательный комплекс с соответствующим досугом и игорными домами, и, полагаю, у меня получится оттянуть туда некоторую часть платежеспособного туристического потока.

Кавалер Ксюши сменился английским принцем Георгом — он еще не знает, что его брат Альберт вскоре скончается, а ему придется «донашивать» право престолонаследия и, после смерти Эдуарда VII, британскую корону. Просто удивительно, сколько обрывков информации из будущего хранится в моей памяти. Жаль, что большая их часть к использованию непригодна. Георг внешне изрядно похож на Николая II, но это нормально для родни. Со мною сходство имеет старший его брат — Альберт. Забавная комбинация между старшими и младшими братьями.

Личные впечатления от знакомства? Да как везде — все эти высокородные господа весьма приятны в общении, но мы тут за суверенитет и национальные интересы трудимся, а не за большую и светлую дружбу с врагами. Отстали мы — не только технологически, но и ментально, в плане построения национального государства. Аристократия отстала, не простолюдины — те уже много веков назад выучили простую истину «бояре ругаются — у холопов чубы трещат». Что ж, наверстаем — моей стране не привыкать, а я позабочусь, чтобы крови при этом пролилось как можно меньше.

Пока голова думала на привычные темы, рот дарил улыбки, голова кивала соразмерно рангу подвернувшегося собеседника, а воздух из легких на автоматизме наделялся нужными звуками. Интересно, это моя особенность, или на таких приемах все так себя и ведут, отыгрывая давным-давно заученные и успевшие смертельно надоесть роли?

Исключения, понятно, имелись — с Маргаритой, Вилли и некоторыми принцами я общался как следует, потому что мне это интересно. Что мне эти англичане, австрияки, французы и прочие европейцы? С ними мне либо торговать и наслаждаться нейтралитетом, либо воевать. Да и кто вообще на подобных мероприятиях о важном говорит? «Поздравляем с помолвкой, желаем многих лет семейного счастья» — в принципе, этим сегодняшние разговоры и ограничивались. Настоящая работа начнется позже, и оркестры с шампанским там не понадобятся.

А вон там, в уголочке, мой Оболенский притаился, развлекает нескольких господ и дам — не такие они важные, чтобы к нам подходить, но достаточно важны, чтобы компания природного Рюриковича и одного из второстепенных персонажей Путешествия была сочтена достойной. Неплохо себя чувствует и князь Кочубей — у него колоритная внешность, экзотическое происхождение и положение моего личного адъютанта.

Если неведомым образом прямо сейчас все Великие державы с сателлитами объявят друг дружке войну, Вилли спокойно отпустит нас всех по домам. В том числе — армейские и флотские чины, которые прямо с поезда отправятся командовать вверенными им частями. Отпустят и материальную так сказать часть — английские принцы, например, спокойно уплывут на своей пятерке крейсеров, чтобы эти корабли потом шарашили центнерами взрывчатки по кораблям немецким. Что-то в этом правильное есть — честь, доблесть и вот это вот все — однако мне от этого почему-то грустно. Еще грустнее от осознания того факта, что ряд планируемых методов ведения войны отечественными деятелями будут встречены даже не в штыки, а с лютой ненавистью, которая выльется в лучшем случае в прошение об отставке, в худшем — в пресловутую табакерку с надписью «за утрату чести». Большевики в свое время сломали корпоративную солидарность через колено — вместе с ее активными носителями — но мне такая роскошь непозволительна. Придется угробить десятилетия, чтобы донести до аристократии и забогатевшего купечество одну примитивную, но такую чуждую им истину — вот эти вот простолюдины тебе, придурку зазнавшемуся, ближе, чем демонстрирующая акулью улыбку забугорная высокородная вражина: у того-то понимание примата национальных интересов над частными есть, а значит сожрет идиота и не подавится.

И ведь ломали-ломали большевики, а получилось совсем эпично: их преемники на пороге XXI века вдруг решили, что откат обратно в капитализм с попутным обретением собственности и капиталов почему-то заставит западные элиты принять новых членов в свою дружную семью. А вы, собственно, кто вообще такие? Вон с условным лордом Редклифом всё понятно: его прапрапрадед еще в Столетнюю войну французов кошмарил, а твой? Ах, поле пахал где-то под Сызранью? Как интересно! А вы знали, что семейство тех же Редклифов поколениями капиталы собирали, заодно помогая другим уважаемым людям выстраивать мировые экономические, политические и юридические системы? А вы, позвольте спросить, как миллиарды получили? Ах, в ходе приватизации! Это же еще интереснее! Что ж, покупайте виллы в Испании, парочку яхт, кладите деньги в наши банки, а когда будет нужно, мы это все у безродной выскочки, которой просто повезло, с удовольствием отожмем.

Начинаю понимать отца из прошлой жизни — он, даром что сам неплохо в капитализм встроился, много рассказывал про то, как нечестно работает этот мир, и хмыри из телевизора ничего особо кроме отключения совести для своего положения и не сделали. Раньше мне было все равно — я воспринимал сложившиеся реалии «как есть», просто играя по установленным правилам — и неплохо получалось — но теперь, увидев за прошедший год кучу такого, о чем и не подозревал, а заодно полюбовавшись на Империю из самого ее центра, я как-то радикализируюсь. Это — очень плохо, потому что на эмоциях можно «рубануть с плеча» так, что плохо станет вообще всем. Что ж, к войне я успею подготовить мощный и пронизывающий все сферы жизни силовой аппарат, и даже если кто-то предпочтет поработать на заграничного друга, это закончится очень быстро.

Первые пару часов приема меня согревал свет глаз Марго и беседы с ней же. Потом, когда вечер набрал обороты, а мы с ней станцевали трижды, по регламенту нам с нею пришлось делать большие паузы на танцы с желающими «ВИПами». Маргариту приглашали после двойного одобрения — сначала Вильгельма, потом — моего. Я немного нахулиганил, делегировав решение жене — это ж ей танцевать, не мне. Марго такое было непривычно, и, растерявшись, она отказывалась чаще, чем следовало. Полагаю, меня после такого начнут погонять подкаблучником, а отшитые кавалеры запишутся во враги, но мне-то что? Я просто слежу за положением рук кавалеров на теле невесты — никто не позволил себе лишнего, надо признать — и, к собственному удивлению, ревную.

Пытка танцами, ревностью и пустой болтовней тянулась угнетающе медленно, и я уже было подумывал скучно и безыдейно свалить, сославшись на усталость, но помогло несчастье — ко мне подошел отвечающий за экстренные новости гвардеец в чине подполковника и доложил:

— Ваше Императорское Высочество, в Москве случилась беда — карету Его Высочества обстреляли террористы из студентов. Сергей Александрович, слава Богу, живы, один казак Конвоя ранен. Живым взять удалось только одного террориста — остальных сразил ответный залп.

Охренеть! С этой стороны я вообще проблем не ждал — нормально же пообщались, объяснились и разошлись. Что ж, это заблуждение станет мне уроком: прилететь может откуда угодно, особенно оттуда, где смешалась личная неустроенность «вечных студентов», идеи о средневековой университетской вольнице, обилие системных проблем в государстве и главная компонента — бурлящая от гормонов и желания показать свою удаль молодая кровь. Впрочем, выводы делать пока рано — сначала нужно как следует выпотрошить выжившего студента на предмет сообщников и участия третьих сторон: у Сергея Александровича, как и любого высокопоставленного Романова, врагов не быть попросту не может. Жаль сам заняться этим не могу, но Зубатов сотоварищи, уверен, сделают все в лучшем виде. Стоп, а не их ли провокаторы и постарались, чисто чтобы молодые дарования могли на деле доказать свои способности? Дяде Сереже все равно ничего не угрожало — про бронированную карету Зубатов и прочие знают, а теперь, когда она на деле доказала свою полезность, мне удастся запихнуть в такую даже отмахивающуюся изо всех сил Дагмару. Нет, до такой интриги «молодежи» еще далеко, тупо не хватит наглости и цинизма. Единственная выгода такой провокации, опять же, сомнительна — оплеуха «охранке» дело хорошее, но не сейчас же, когда конкурирующий КИБ еще даже на документальном уровне не сформирован. Ладно, хватит из пустого в порожнее переливать, просто пользуемся поводом и подходим к Вилли, чтобы посветить его в курс дела и попросить разрешения посидеть в телеграфной комнате — типа держать руку на пульсе.