– Больше никаких походов и пикников на природе. Никогда, – твердо сказала Лизавета, усаживаясь и пристегивая ремень.
Чувство, что они наконец-то в безопасности, едут домой, смогут принять душ и будут сегодня спать в нормальной кровати, было сладостно-пьянящим.
– Все хорошо, что хорошо кончается. С нами все в порядке, живы-здоровы, это главное, – улыбнулся Ян, не подозревая, что двое подростков, потерявших рюкзак, совсем недавно при схожих обстоятельствах думали и говорили примерно о том же: все позади, все закончилось, надо лишь скорее забыть про неудачное, оказавшееся опасным приключение.
Как и Рома с Катей, Ян с Лизаветой ошибались.
Часть вторая. После
Рома проснулся, открыл глаза и решил, что все еще спит и видит тот кошмар, который заставил его ночью подскочить на кровати, хрипя от ужаса.
Во сне Рома орал от отчаяния, кружил по улицам, тащил за собой Катю в поисках выхода из проклятого поселка В-26. Но тот свернулся кольцом, а у кольца, как известно, нет конца, и они с Катей, выбегая из поселка, снова оказывались внутри него. Улицы превратились в ловушки, ни одна не вела к выходу, потому что, добежав до конца улицы, ты вновь оказывался в ее начале.
Устав бегать, сорвав голос, чувствуя, что плачет, как маленький ребенок, Роман пробудился, мокрый и несчастный, измученный бесплодными попытками спастись, которые казались совершенно реальными.
Бархатистая ночь дремала за окном, за стеной что-то пробормотала во сне Катя, машина проехала вдалеке, залаяла собака – и все эти мирные, привычные звуки постепенно успокоили Романа, он сумел снова заснуть.
А теперь, когда солнце уже заливало комнату, проснулся, но никак не мог поверить, что не спит.
Было утро вторника – обычного летнего дня, одного из многих. Они с Катей собирались в Константиновку, в райцентр: там с начала недели открылась передвижная выставка восковых фигур, приехали аттракционы, но они для малышей. Роман был настроен скептически, смотреть на пыльных, топорно сделанных провинциальным умельцем уродцев из воска ему не особо хотелось, но Кате было любопытно.
День обещал стать самым обыкновенным, но обманул ожидания. Того, на что, вытаращив глаза, смотрел сейчас Рома, попросту не могло здесь быть.
Они с Катей увидели нечто подобное в поселке В-26, в сгоревшем доме, который приняли за целый. Но и тогда убедили себя, что им почудилось.
«Обоим одно и то же?» – скептически спрашивал себя Роман и отвечал: «А что такого? Всякое случается».
Однако здесь, в уютной Катиной комнате, которую временно занял двоюродный брат, взяться
Один из углов комнаты сочился чернотой, как запущенная рана сочится гноем. Угол почернел полностью, потеки и разводы неспешно, лениво ползли вниз по стенам, растекались по потолку. Сантиметр за сантиметром поглощая чистое пространство, распространялись по комнате вместе с назойливым, затхлым, кисловатым запахом, который господствовал в квартирах, куда заходили Рома с Катей. Чернота сплетала узоры, жадные зловонные щупальца растягивались во все стороны.
Романа затошнило.
Он скатился с кровати, едва не порвав простыню, которая цеплялась за ноги, как живая. Не отводя взгляда от одолевавшей комнату тьмы, Рома с трудом нашарил одежду, небрежно брошенную с вечера на стул. Натянул шорты, схватил футболку и босиком выскочил из комнаты.
Сердце колотилось в горле, мешая дышать. Роман провел по лицу ладонями – они оказались по-лягушачьи ледяными и влажными.
Что делать?