Врач подумал: «Если бы кто-то увидел меня сейчас, то решил бы, что я употребляю свой товар перед продажей». От глубокого взволнованного дыхания и, как следствие, переизбытка кислорода его зрачки расширились. Состояние эйфории было настолько мощным, что и он сам был готов признать этот мир интересным и даже чудесным.

– Давай я объясню тебе завтра. Это очень сложно, и мы с тобой так запутаемся.

— Спасибо. Но…

– Что такое, котик? – он добавил уже другим тоном, – Хочешь яблочко или мандарин? Сейчас почищу тебе.

— Да, спасибо, – мальчик взял дольку и благодарно кивнул, – Только, я хотел попросить.

– О чём, солнышко?

— Не бросайте меня зимой… когда снег.

– Ох, Лукас, – улыбнулся он, – Не брошу тебя ни в снег, ни в дождь, ни когда реки.

Взгляд мальчика упал на стоявшую за спиной Антона полку.

— Это книги? Так много?

– Да, книги, – похвастался господин Шульц. Он вдруг вспомнил, что за последние полгода не держал в руках ни одной. – Ты же их видел раньше?

– Да, правда ничего кроме меню и двух книг, которые у меня были, не читал. Одна такая синяя «Analysis» и другая – коричневая. Там было написано: «Anton Pawlowitsch Tschechow – Erzählungen».

– Ну-ка подожди, – врач встал с кровати, вышел и вернулся с шестью книгами в руках. Одна из них выглядела ярче и красочнее других. На обложке было написано: «Die große Enzyklopädie für Kinder» и нарисовано устройство вселенной от атома до галактики. Остальные были оформлены скромнее. Одна синяя, три светло-коричневые разной степени потёртости и ещё одна оранжевая, – Такие? — улыбнулся он.

– Да! – едва слышно шепнул мальчик, – А можно?

– Можно, конечно, они же твои теперь. Читай нездоровье.

— Мои? Но они же ваши.

– Да, но считай, что я тебе их дарю. Вот, возьми карандаш. Когда читаешь и находишь что-то интересное или непонятное, подчёркивай. По вечерам с тобой будем это разбирать, согласен? – он вытащил из стопки книгу в оранжевой кожаной обложке, раскрыл и протянул ему, – Это записная книжка. Можешь использовать как дневник. Писать туда свои мысли, например, или рисовать, – Октай явно оживился на слове «рисовать», – Я обещаю не читать и не подсматривать.

– Да, но… разве вам они не нужны?

– Я давно уже их прочитал, а теперь они просто стоят и пылятся. Не переживай, вещи должны принадлежать тем, кому они приносят пользу.

Мальчик снова бросился врачу на шею.