После, когда армия Шеина разбила маньчжуров и расчистила подступы к Пекину, посольство под охраной роты драгун отправилось на позиции имперских войск. Здесь их провели к генералу Юань Чунхуаню, важному с виду сановнику лет пятидесяти в строгом черном ханьфу - халате из из шёлкового дамаста с перекрестным воротником. Китайский командующий вопреки мнению о восточной учтивости не затруднил себя какими-то церемониями, незамедлительно отрядил конный эскорт для сопровождения посольства в Императорский дворец - Запретный город. Как узнали позже, назвали его так из-за того, что в нем проживал только император со своей семьей и многочисленными наложницами. Вся свита, дворцовая знать обитала за его стенами, вход обычным людям сюда запрещен. Расположен дворец в живописной парковой зоне Бэйхай с цепью озер, экзотическими деревьями и цветниками. По периметру комплекса возвели десятиметровую в высоту стену, выкрашенную, как и весь дворец, в пурпурно-красный цвет, с воротами на юге напротив парадного входа.
Путь в императорскую резиденцию пролег через весь город, раскинувшийся на добрый десяток верст. На окраине по обе стороны вымощенной камнем дороги посольские увидели полувросшие в грунт землянки, убогие лачуги из тростника, везде грязь, кучи не убираемого мусора и отходов. Зловоние еще долго преследовало путешественников, даже в более чистой части города, за крепостной стеной, антисанитарии было предостаточно. И только в аристократическом районе, во Внутреннем городе, стало легче дышать, а архитектура зданий и окружающие их сады радовать глаз. Выстроенные частью из камня, а больше из дерева, дома поражали легкостью конструкций. Высокие портики поддерживали закручивающиеся кверху края черепичной крыши, стены с огромными оконными и дверными проемами казались хрупкими, едва сдерживающимися немалый вес просторных двух- и даже трехэтажный зданий. Каждая усадьба окружалась участком в несколько десятин с высаженными на нем плодовыми и декоративными деревьями, кустарниками и цветниками.
Сопровождающий посольство офицер остановил кавалькаду возле одной из усадьб, переговорил со спешно подошедшим к воротам слугой в традиционном ханьфу, передал ему пакет. После сообщил Парфенову, что посольство останется здесь, в гостевом доме для особо важных персон - чжаодайсо, до вызова в Императорский дворец, распрощался и отбыл со своей командой обратно. Всех прибывших, вместе с ротой охраны, разместили в четырех домах усадьбы, выстроенных по сторонам света. Самых важных гостей поселили в северном, наиболее почетном доме, с высокими окнами, выходящими во внутренний двор. Здесь в ожидании приглашения к Императору прожили неделю, каждый день выходили на прогулку во Внутренний город, издали полюбовались дворцовым ансамблем Запретного города из нескольких зданий, видимых за высокой стеной. Посольских чинов кроме охраны и толмача сопровождали слуги из усадьбы, они показывали достопримечательности Пекина - дворцы, храмы , пагоды, старались угодить своим постояльцам.
Накануне дня приема в усадьбу приехал на пегой лошадке гонец из дворцовой канцелярии - Палаты Церемоний, передал главе посольства грамоту о высочайшей аудиенции, его времени и месте - во Дворце Небесной Чистоты (Цяньцингун), одном из Задних дворцов. В главном здании комплекса - Зале Высшей Гармонии (Тайхэдянь), проводятся самые значимые церемонии, к коим прием посольства не отнесли. Утром назначенного дня посольство в сопровождении чиновника из канцелярии направилось к западным воротам Запретного города, оставило здесь охрану и коней. Без особого промедления прошло досмотр дворцовой стражи, а затем проследовало по боковому проходу вдоль стены, минуя в стороне главную площадь перед дворцом - Тяньаньмынь, окружающую ее Золотую реку с пятью мраморными мостами. На всем пути в Запретном городе посольские чины с нескрываемым интересом разглядывали сооружения, скульптуры, барельефы драконов и львов, росписи поразительной красоты, золотистые черепицы многоярусных крыш с замысловато загнутыми карнизами, выкрашенные алым лаком стены, колонны, беломраморные резные парапеты.
Назначенный для аудиенции дворец высился на постаменте террасы, к нему вела длинная лестница из белого мрамора. Поднялись по ней к входным дверям, также выкрашенным в пурпурный цвет, стража у них пропустила посольских в сени. Здесь в ожидании вызова провели почти час, рассматривая на стенах изображениями черепах, оленей, журавлей, бабочек, цветов, олицетворяющих долголетие, благоденствие, мудрость, счастье и красоту, как объяснил канцелярский чиновник. Конец ожиданию положил дворцовый служащий, пригласивший посольство пройти на прием. В огромном зале, наполненном светом от высоких окон с витражами, сидел на троне в окружении придворных император Чжу Юцзянь, совсем еще юный правитель, ему нет и двадцати лет. Худощавого сложения, одет в роскошное шелковое ханьфу золотистого цвета с вышитыми на нем драконами и небесными светилами, широкие рукава свисают едва ли не до пола. Волосы на голове стянуты вверх к темени в тугой узел, как у всех ханьцев, поверх них надета мянь - искусно вышитая бархатная шапка с жемчужными нитями. На лице юного правителя Поднебесной империи заметен живой интерес к вошедшим гостям, пока еще нет привычной для государственных мужей маски невозмутимости.
После трехкратного земного поклона на коленях императору и его дозволения встать едва заметным жестом руки Парфенов повел приветственную речь, прерываясь на перевод посольского толмача:
- Ваше императорское величество, великий государь Михаил Васильевич, самодержец Всероссийский, царь Казанский, Сибирский, Крымский, князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский, Корельский и прочая, и прочая,
желает Вам, Премудрый Правитель, Сын Поднебесной, десять тысяч лет жизни, а Поднебесной империи - процветания и мира. В знак уважения и нашей дружбы государь передает Вам дары скромные, но от всей души русской. Смиренно прошу Ваше императорское величество принять их милостиво.
Дождавшись перевода и благосклонного кивка императора глава посольства дал знак своим помощникам, те подтащили ближе к трону и открыли два тяжелых ларя, доверху забитых гостинцами. Силантий Матвеевич уже сам выбрал оттуда самые занятные вещицы, называл и показывал императору, через дворцового служащего передал правителю. Ожидаемо молодого Чунчжэня, так называли Чжу Юцзяня по принятому им девизу (возвышенное счастье), заинтересовало оружие. От инкрустированного драгоценными камнями револьвера с барабанным магазином в богатой, также украшенной камнями, шкатулке до великолепной сабли, выкованной златоустовскими мастерами из лучшей легированной стали, превосходящей по прочности знаменитый дамасск. На такое заявление нашего посла император ответил юношеской непосредственностью, велел принести из своей оружейной комнаты лучший дамасский клинок, решил проверить похвальбу Парфенова.
Уже через минуту дворцовый слуга принес персидскую саблю с приметным узором на лезвии, передал старшему воинскому чину, стоящему у трона. На его вопросительный взгляд повелитель только кивнул головой. Генерал положил принесенный клинок на деревянную лавку у стены, взял в руки нашу саблю, а потом резким ударом, с поворотом корпуса, рубанул вниз и ... провалился, едва не упал. Перерубил не только дамасскую сталь, но и толстую, двухдюймовую доску лавки, клинок врезался в мраморную плиту пола, высекая искры в ней. Поднес оружие к своим глазам, долго всматривался, ища повреждения, потом только покачал головой и направился к императору продемонстрировать ему наше чудо. Чунчжэнь принял от генерала клинок, также внимательно оглядел его, а потом довольно кивнул Парфенову, результат испытания снял все его сомнения в наших новинках. Благосклонно принял остальные дары - драгоценные изделия и украшения, соболиную шубу в паре с шапкой как ему, так и императрице, бытовые приборы, игрушки, среди них и заводные, еще многие мелочи, не известные пока многим, но производство которых мы уже поставили на поток.
Император удовлетворенно выслушал заявление посла о готовности Русского царства поставлять заинтересовавшие его товары в Поднебесную империю на выгодных обеим сторонам условиях, сотрудничестве в других делах и проектах. В завершении аудиенции выступил с краткой речью:
- Поднебесная империя с благодарностью принимает помощь нашего доброго соседа, великого Русского царства, в войне с чжурчжэнскими варварами, коварством захватившими немало наших земель. Все принятые нами обязательства мы исполним с честью. О них и других великодушных предложениях северного друга поручаю вести переговоры Имперскому совету. Русское царство и великий государь Михаил Васильевич могут рассчитывать на всемерную мою поддержку в полезных нашим странам торговых и других делах.
Парфенов ответил словами признательности, после, как предписывалось церемониальными правилами, трижды поклонился на коленях и отступил, не оборачиваясь спиной к императору, вместе с остальным посольством покинул дворец и Запретный город. В течении последующего месяца наши послы вели переговоры с Имперским советом, министерствами и палатами, составили и подписали у императора договора и соглашения в торговле, науке, промышленности, строительстве дороги через Большой Хинган, по другим проектам. Император исполнил свое обещание о передаче секрета шелка и фарфора, больше того, предоставил своих мастеров, запасы сырья, колонии шелкопряда для их разведения и производства сверх ценной ткани и керамики. В целом посольство успешно справилось со своей задачей, дало почин многим выгодным контрактам и связям. Но и столкнулось с негативной стороной в администрации местных властей и ведомств - почти тотальной коррупцией, частой некомпетентностью чиновников. Даже под прямым контролем императора дела затягивались или решались не лучшим образом, а иногда просто бойкотировались.
Сам повелитель прекрасно знал о подобном состоянии в своем правительстве, но как-то исправить его не мог, не хватало знающих и достойных государственных мужей. Чунчжэнь отказался от распространенной среди прежних монархов практики привлечении евнухов к управлению государством, на большинство ключевых постов назначил представителей оппозиционной партии Дунлинь. Она объединила сотни и тысячи ученых и чиновников, проповедовала идеи ханьского конфуцианства, восстала против господствующего даоско-буддийского влияния. Однако все принятые молодым императором меры не привели к успеху, не смогли коренным образом изменить назревшую кризисную ситуацию в стране. Недовольство властью привели к народным восстаниям, особенно крупное произошло три года назад в провинции Шэньси. Властям удалось подавить его, разгромить ряд повстанческих отрядов в долине реки Хань, но сопротивление недовольных все еще продолжалось, грозясь перекинуться и на другие провинции.
О таком раскладе в стране император как-то обмолвился в доверительной беседе с Парфеновым, тот предложил обсудить эту проблему со своим государем, может быть, найдет реальный выход. Молодой император задумался, а потом согласился, все равно лучшего решения у него нет. Чунчжэнь вызвал сочувствие у посла своим старанием что-то изменить в давно разладившемся государственном устройстве. В отличие от своих предшественников на троне, начиная с императора Ван Ли, практически отстранившихся от управления государством и передоверивших насущные вопросы дворцовым вельможам, Чжу Юцзянь пытался сам разобраться в делах страны, нередко совершал ошибки, назначал нелучших на важные посты или отстранял по наговору достойных, принимал опрометчивые законы. Но все же хоть в чем-то, пусть даже малом, смог повлиять. Прекратил на время разорительные войны с Японией и Монголией, дал больше свободы оппозиционным власти силам, той же партии Дунлинь, передал больше самостоятельности министерствам и провинциям.
В начале декабря посольство завершило свою работу в столице Срединного государства, как еще называли китайцы свою страну. Император снарядил для его отправления в обратный путь немалый обоз под многочисленной охраной, с послами выехали мастера и ученые, направленные империей в Россию по совместным соглашениям и проектам. Путь домой пролег по тому же маршруту, каким месяцем раньше проследовали наши армии, через Гоби и Монголию. Особых трудностей он не вызвал, в пустыне больше забот доставляли сильный мороз и ветры, не обошлось без обморожений. В степях Монголии избежали стычек с отрядами кочевников, остатки разгромленных русской армией банд побоялись напасть на караван, крупная охрана отпугнула их. Под Иркутском вышли на Сибирский тракт, здесь отпустили сопровождение, дальше по проторенному пути неспешно дошли до самой столицы, успешно завершив почти полутора летний поход на Восток.
Глава 6
Летом 1631 года, пока обе наши армии шли походом в Китай, пришли тревожные вести из Туркестана. Против группировки Меншикова и союзного Казахского ханства выступили объединенным войском бухарское, кокандское, хивинское (хорезмское) ханства. Как выяснилось позже, не обошлось без наших недругов, Англии и Голландии, их эмиссары купили высших чинов этих ханств золотом и посулами в помощи. В течение прошлого года караванами доставили через Индию и Афганистан пусть и устаревшие, но в большом количестве ружья, пушки, припасы к ним. Прислали инструкторов, научивших азиатских нукеров худо-бедно пользоваться этим оружием. Наша агентура и представительства Туркестанского генерал-губернаторства в этих ханствах не смогли помешать сговору правителей. Что уж говорить, даже узнали о них с запозданием. Спохватились ранней весной, когда враждебные монархи начали собирать свое войско, а слухи о предстоящей войне пошли среди купцов и местных властей, лишь тогда отправили гонцов в Москву с донесением. В середине июня ко мне на прием прибыл начальник Управления разведки Башмаков, поведавший о происходящих в южных краях событиях. По его докладу, в объединенном войске неприятелей около 60000 человек. Большей частью, на две трети, в нем легкая конница, вооруженная луками и стрелами, в пехоте оружие разношерстное - от топоров и пик до английских фитильных ружей. В спешно созданных артиллерийских частях насчитывается более двухсот орудий - полевых пушек, тяжелых кулеврин, мортир. Основной костяк войска составляют воины бухарского ханства - их почти половина, главнокомандующим назначен ставленник Имамкули-хана дадха Абдул-бек. Военачальники других ханств по велению своих правителей вынуждены подчиняться командующему, но между ними особого согласия нет, каждый печется о своих интересах. В какой-то мере их объединяют английские советники, прикрепленные к каждому из них, координируют совместные действия. Много инструкторов - английских и голландских, - в пехотных подразделениях, а в артиллерийских частях они при каждой роте. На нашей стороне, кроме двадцатитысячной группировки Меньшикова, предполагается пятнадцать тысяч всадников Казахского ханства, именно столько пообещал мобилизовать в течении месяца Жанибек хан, принявший власть после смерти отца - Есим хана. Правда, их боеспособность и организованность под большим сомнением, так что командование русского войска рассчитывает на свои силы. Туркестанское генерал-губернаторство предприняло срочные меры, необходимые к предстоящим боевым действиям. Уже началось выдвижение воинских частей на линию границы с враждебными ханствами, а также их передислокация с восточных рубежей на южные. Приступили к строительству оборонительной линии и застав, привлекли к земляным работам по согласию местных властей население. Наши представительства и купцы срочно отозваны с опасных территорий, оставлены только тайные агенты разведки. Первый вопрос, который вызвал у меня доклад Башмакова: - Почему так поздно стало известно о столь масштабном выступлении наших недругов? Ведь во всех своих компаниях мы опирались на оперативные и достоверные сведения, полученные по различным каналам. А тут такой провал! Руководитель разведслужбы не стал искать оправданий, признал свою вину, а после заверил: - Государь, приму все меры для исправления случившегося промаха. Агентурная сеть в Азии у нас слабая, только обзаводимся связями с тамошними властями, ищем пособников среди местного населения. Я обсужу с помощниками, что можно в нынешних условиях предпринять. Думаю, нужно будет направить туда дополнительно опытных агентов, активнее работать на месте с возможными союзниками. У нас больше опыт с европейским окружением, теперь срочно возьмемся за южное и восточное направления - в центральной Азии, на Дальнем Востоке. Только прошу дать время, нашим людям нужно привыкнуть к местным отношениям и нравам. Слушал Башмакова и понимал, что больше вины именно на мне - упустил особый характер агентурных и силовых операций в непривычной для многих среде. Как высказался один известный киногерой из моей прошлой жизни: Восток - дело тонкое. Здесь действительно требуется иной, чем в Европе, подход, можно сказать, более изощренный. Прямое давление, непродуманное применение силы может только испортить наше вхождение в стратегически важный регион, как было в реальной истории прежней Российской империи. Тогда понадобилось почти три века на завоевание мятежного края, да и в последующем пришлось держать в нем значительные силы для удержания в покорности местного населения. Я не собирался повторять прошлые ошибки и проводить колониальную, основанную на военной силе, политику. Здешний народ сам должен понять и принять выгодность сотрудничества с нами. Но и оставлять на самотек отношения с ханствами тоже нельзя. Наши злейшие враги, особенно Англия, именно тут, чужими руками, могут воткнуть нам в спину нож. Как произошло сейчас и, вполне вероятно, повторится в будущем. Подобные задачи я ставил более года назад Меньшикову, отправляя его с экспедиционным корпусом не на покорение Средней Азии, а защиту перешедшего под наше покровительство Казахского ханства. Ни в коем случае нельзя ввязываться в междоусобицу ханств на стороне кого-то ни было, а тем более силой тянуть под свое крыло. Только добросовестное исполнение принятых обязательств, не более. В тайной же сфере распорядился предпринять все возможное для получения своего влияния на местные власти и правителей. Но, как видно из происшедших событий, не все гладко пошло у нашей военной администрации и разведслужбы. Положение не критичное, имеющихся сил вполне достаточно справиться с войском ханств, выступивших против нас. Но сам факт их открытого противостояния тревожен - стать для всех врагом и тем самым потерять край для мирного сотрудничества для нас недопустимо. Надо переломить сложившиеся негативные отношения, заставить недружественных правителей считаться с нами, а потом дипломатично перетянуть на свою сторону. Подкупом или шантажом, посулами или реальной помощью - все равно, но войны между нами больше не должно быть. Именно такую цель поставил Башмакову, дал согласие на расширение агентуры и дополнительные расходы для подкупа нужных чинов на Востоке. Позже вместе с ближайшими помощниками - Головиным, Барятинским и Хворостининым, - обдумал наши дальнейшие действия в Средней Азии. Сошлись во мнении, что, несмотря на трехкратное превосходство противника в живой силе, отправлять еще войска нет нужды. Уже имеющий опыт столкновений с хивинской и джунгарской войсками убеждал нас в низкой их боеготовности, в организованном бою они не представляли для нашей группировки серьезной опасности. Больше беспокойства доставляли внезапные налеты небольших конных отрядов на наши посты, особенно туркменских джигитов - отличных наездников и стрелков. В хивинской армии они составляли наиболее боеспособную часть. С бухарцами и кокандцами нам еще не приходилось сталкиваться, но из донесения Меньшикова следовало, что с дисциплиной и уровнем подготовки у них не лучше. Больший смысл имело поддержанное всеми предложение Семена Головина создать туркестанское казачество и основать его поселения вдоль восточной и южной границы Казахского ханства. Правда, такой шаг надо согласовать с Жанибек ханом, но резонно приняли, что вряд ли он откажется от зоны безопасности на границе с воинственными соседями. Кроме того, посчитали нужным сформировать пограничную стражу, по окончанию боевых действий должна заменить на рубеже армейские части Меньшикова, они же станут гарнизонами в узловых пунктах. Обсудили вопросы с практическим введением подобных мер - от комплектования личного состава до снабжения необходимыми припасами. Решили с назначением ответственных чинов, распределили между собой предстоящие работы, с тем и разошлись выполнять принятый план. В последующих донесениях из Туркестана получили сведения о дальнейшем развитии событий, они в основном подтвердили наши прогнозы. В начале мая объединенное войско ханств форсировало водную артерию края - Сырдарью и вступило на земли Казахского ханства между городами Отрар и Яссы (Туркестан) - самым густонаселенным и плодородным районом на юге страны. Захват и присоединение именно этой территории стал главной целью бухарского и кокандского ханов, а хивинцы рассчитывали поживиться грабежом богатых городов. По всему фронту перед наступающим противником встали русские войска, успевшие за месяц с помощью мобилизованного местного населения выстроить сплошную линию обороны с опорными пунктами и окопами. Выдвинутые вперед редуты приняли на себя основной удар неприятеля. По-видимому, они показались вражеским командующим доступной целью для массированной атаки конницы и пеших сарбазов. Навалились всем войском, без какой-либо разведки и продуманной тактики. Не было и намека на какое-то организованно наступление, пехота бежала толпой, а впереди лихо неслись конные нукеры. Наши воины в опорных пунктах, в большей части ветераны с солидным боевым опытом, хладнокровно подпустили их почти вплотную, а потом открыли частый залповый огонь. Прорвавшихся всадников встретила окопавшаяся позади редутов пехота. Стрелков поддержала полковая артиллерия на передовой линии, с дальних огневых позиций открыла огонь тяжелая артиллерия. Понеся огромные потери под сплошным свинцовым ливнем, войско неприятеля в панике бежало, бросив орудия, громоздкие ружья и другое снаряжение. Судьба сражения решилась практически после первого столкновения противостоящих войск. Можно было спокойно, без лишних потерь с нашей стороны, завершить разгром противника. Но тут сказалась недисциплинированность казахского воинства, стоявшего до сей поры по флангам за первой линией. Его конница во главе с Жангир-ханом, младшим братом правителя, самовольно, без согласования с командующим русским войском, бросилась в атаку на бегущего противника. Нашей артиллерии и стрелкам пришлось срочно прервать стрельбу, чтобы не поразить горе-союзников, а потом самим спешно идти за ними в атаку. Джигиты Жангир-хана, сцепившиеся в прямом единоборстве с конницей противника, фактически прикрыли его от огня русской армии, дали возможность оторваться основным силам и переправиться на южный берег Сырдарьи. Стрелкам пришлось прицельно, а не залпом, выбивать вражеских всадников, иногда путая их с казахскими - какой-то особой формы ни у тех, ни у других не было. После боя, перебив оставшийся заслоном арьергард противника, пришлось еще останавливать поймавших кураж джигитов, пытавшихся с ходу переправиться через многоводную реку. Меньшиков не сдержал своего возмущения, принародно принялся отчитывать юного и горячего хана, сорвавшего столь удачно начатую операцию. Слов не подбирал, перемеживал их казахскими ругательствами: - Щенок, молокосос! Научись воевать, прежде чем вперед соваться! Көт╕ жалбыраған, басың с╕гей╕н! Второй сын Есим-хана и без переводчика-толмача понял эмоции командующего, сам взъярился, ответил родным матом: - Шешең амы, көт╕н жеме! После, скомандовав своим джигитам: - Соңымнан (за мной)! - отправился прочь, наверное, жаловаться правящему брату на неблагодарных русских, не оценивших его геройский порыв. Наши войска еще две недели простояли у границы в ожидании повторного наступления. Но, по-видимому, воинственные ханы и их командующие поняли слабость своих армий. Что даже и объединившись, многократно превосходя по численности, все равно у них нет никакой надежды выиграть сражение у русской армии, отлично обученной и вооруженной. Они перешли к тактике изматывания внезапными налетами на посты и отдельные подразделения. Наше командование учло такую перемену, отвело основную группировку к местам постоянного базирования. Оставило только гарнизоны в опорных пунктах для несения дозорной службы вдоль северного побережья Сырдарьи и впадающей в нее реки Арысь, ставшими границей между противостоящими сторонами. К осени их заменили пограничные войска, незамедлительно принявшиеся за строительство застав с казармами, наблюдательными вышками, хозяйственными постройками. Между ними обустроили секреты для дозорных, сигнальные дымокурни. До наступления морозов завершили с основными строительными работами, встали на зимовку с достаточными бытовыми удобствами. В то же время днем и ночью вели дозорную службу, во время обнаруживали и пресекали вылазки нукеров с той стороны реки. Без потерь не обходилось, противник все же просачивался потайными тропами в наш тыл, устраивал западни, нападал на дозоры. В таком противоборстве пограничников и залетных банд прошла зима, а за ней весна, пока не возобновились торговые и другие связи по обе стороны Сырдарьи. Башмаков сдержал свое слово, переломил прежнюю вялотекущую агентурную работу в ханствах. Его ведомство еще осенью направило сюда самых бойких агентов с восточными корнями - башкир, татар, чуваш, калмыков. Они сравнительно быстро влились в местный люд, открыли лавочки, мастерские в городах и крупных поселениях. Завязали связи с местными чинами, подкармливали их щедрыми подношениями. Через них вышли на чиновников рангом повыше вплоть до ханских придворных. Кроме информации получили возможность влиять в какой-то мере на настрой власть имущих, исподволь проводили нужную нам политику. Как вода точит камень, так и наши агенты постепенно меняли враждебное отношение местного окружения к русским и России на более терпимое, соблазняли выгодами торговли и совместных дел. Ранней весной дал поручение Грамотину и его министерству снарядить посольства в южные ханства для заключения мира и договора о сотрудничестве. По последнему докладу Башмакова посчитал почву для переговоров достаточно подготовленной, не стал откладывать в долгий ящик закрепление связей на дипломатическом уровне. Послы получили от меня широкие полномочия, я сам их проинструктировал по возможным вариантам - от отказа приема до благодушного обращения. Они прекрасно понимали опасность своей миссии - могли и не вернуться живыми, но сознание долга и открывающихся перспектив для страны вело их на подвижничество. Ни в ком из дипломатов не чувствовал робости перед трудным делом, хотя их волнение было явно заметно. Вскоре после моей аудиенции они отправились в далекий путь. В июле получил первые вести от посольств. Кокандский хан согласился принять нашего посла, сейчас идут нелегкие переговоры - по каждой закорючке будущего договора ханская сторона торгуется как на базаре, выискивает любую возможность нажиться за наш счет. Бухарский хан открыто не отказал в приеме, но тянет с ним - посольство уже месяц в Бухаре, а дело с переговорами даже не тронулось с места. Хотя дары хану были на редкость щедрыми, по-видимому, набивает себе большую цену. Хивинское посольство завершилось трагически, фактически и не начавшись. В песках Кызылкумы уже на подходе к городу Ургенчу на наших послов и охранявшую их сотню драгун напал крупный отряд туркменских джигитов. Сопровождавшая посольство ханская гвардия даже не пыталась встать на защиту, наоборот, выстроилась стеной перед нашей охраной и не дала ей возможности открыть огонь по нападающим. Драгунам пришлось вступить в прямой сабельный бой, никто не дрогнул, бились до последнего. Расправившись с охраной, туркмены безжалостно вырезали мирное посольство, а потом, прихватив богатую добычу, скрылись в барханах. Весть о гибели русского отряда принес Платон Вересов, единственно выживший драгун, придавленный павшей в бою лошадью. Он шел через пустыню три недели, питаясь ящерицами и черепахами, колючками и корнями песчаных кустарников. Прятался от изредка встречавшихся групп всадников, из оружия у него остались только сабля и нож. Выбрался к своим из последних сил, изможденный, высохший от постоянной жажды. В тот же день Платона доставили к Меньшикову, тот молча выслушал трагическую историю, только распорядился позаботиться о герое. Вот так летом 1632 года началась вторая война на юге. Командующий, следуя моей инструкции переданной ему посольством именно на подобный исход, в июне во главе десятитысячного экспедиционного корпуса форсировал Сырдарью и приступил к карательному походу на Хиву. Вели наши полки проводники из местных казахов, не раз бывавшие по торговым делам в Хиве, Ургенче, Газавате и других крупных городах ханства. Путь по раскаленной, пышущей жаром пустыне, отсюда ее название - "красные пески", длился почти месяц, шли от одного оазиса до другого. Он во многом оказался сходным с переходом армии Голенищева через Гоби, с теми же трудностями и лишениями, только пережидали самую жару на дневных привалах. Не раз схватывались с конными отрядами туркмен и узбеков, подбиравшимся скрытно из-за барханов, но обошлось без особых потерь - охранение вовремя перехватывало противника. В начале июля, стойко выдержав труднейший путь в песках, русские войска вышли к полноводной Амударье, самой крупной реке в этой части Азии. Остановились здесь на два дня - Меньшиков дал возможность воинам набраться сил после изнурительного перехода, да и готовили плоты из камышовых настилов, перевозимых обозом. Столько же времени ушло на переправу через реку выше Ургенча, еще через день подошли к окраинам Хивы. Серьезных боев на всем пути и подступах к столице не было. Конные отряды неприятеля следовали на солидном удалении от полковых колонн, иногда имитировали стремительную атаку, но на безопасном для себя расстоянии разворачивались и также спешно улепетывали. Полки не реагировали на такие провокации, продолжали скорый марш, только бойцы походного охранения бдительно следили за маневрами противника. Русские войска обошли по периметру город и к вечеру полностью взяли его в кольцо, после незамедлительно принялись строить укрепления напротив всех десяти ворот в крепостной стене. Хивинцы не пытались помешать осадившим, только суетились на стенах и громко галдели. Всю ночь защитники города жгли факелы, опасаясь ночного штурма. Русское же войско, выставив посты, спокойно спало в палатках, так что утром встало с гораздо лучшим духом, чем неприятель. Когда солнце поднялось довольно высоко, Меньшиков направил к главным - западным, воротам парламентера, вручив ему грамоту для хана. Вместе с поручиком, держащим в руке белый флаг, следовали горнист и толмач, подойдя к воротам на безопасное от стрел расстояние, остановились. Горнист проиграл команду "Слушайте все", после толмач громким голосом вызвал хивинского командира принять послание. В переданной хивинской стороне грамоте командующий предъявил жесткий ультиматум - найти и наказать всех причастных к нападению и гибели русского посольства, а также выплатить виру за погибших. На исполнение указанных условий Меньшиков установил срок - неделю. Ответ должен быть передан сегодня же, до заката. В противном случае русское войско примется за штурм города и само взыщет в полной мере за совершенное злодеяние. Неизвестно, на что надеялся Исфандияр-хан, но он так и не дал ответа на ультиматум. Этой же ночью русская артиллерия приступила к разрушению крепостных ворот и башен. Глинобитные укрепления не представляли особых затруднений нашим полевым пушкам, за ночь и в течении следующего дня все ворота и основные башни были снесены практически до основания. Ближе к вечеру на одной из стен хивинцы вывесили по нашему примеру белый флаг, а когда артиллерия прекратила огонь, из пробитого в воротах проема показалась делегация важных чинов в богатых шелковых халатах и белых тюрбанах. Встретившему их командиру полка передали через толмача просьбу встретиться с командующим - сердаром. Меньшиков принял ханских посланников, возглавляемых визирем - главным министром хана Сеидом Ислам-ходжой. Переговоры между ними были долгими, но результаты того стоили. Визирь от имени хана принял все условия ультиматума, сверх того выразил готовность наладить с российской стороной взаимовыгодную торговлю, принять представительства генерал-губернаторства в городах ханства, гарантировал безопасность русских купцов и государственных чинов. Фактически командующий принял на себя дипломатические обязательства, в ходе последующих встреч и переговоров как с визирем, так и с ханом заключил важные для обеих сторон договора и соглашения. В течении двух недель практически решились те задачи, что ставились посольству. Наряду с торговыми отношениями, пошлинами и таможенными сборами приняли договор о мире и ненападении, линии границы, совместной ее охране от банд, скрывающихся в песках и нападающих на мирные поселения, караваны. Кроме того, условились об открытии в ханстве российских предприятий и мастерских, как государственных, так и частными ремесленниками. Отдельно приняли военный договор о закупке ханством оружия и припасов, обучении регулярных воинских частей русскими инструкторами. Пока их в войске ханства нет, если не считать личную гвардию хана, как и постоянного воинства. Собирается из ополчения для похода или защиты от нападения воинственных соседей - тех же бухарцев или персов. О дисциплине и боеспособности таких формирований говорить не приходится, практически неуправляемая толпа. Так что Исфандияр-хан воспользовался ситуацией и решил создать с помощью русских более-менее обученную и вооруженную армию. Наверное, он планировал в будущем захватить ею новые территории, занять и пограбить богатые города соседей. Меньшиков пошел навстречу хивинскому хану, опасности от подобных планов для России и союзного казахского ханства он не видел. Напротив, с помощью подконтрольных хивинцев можно надавить на своенравного бухарского хана, склонить на свою сторону. Оставив в Хиве свое представительство и военных советников, а также один из полков для охраны будущих предприятий и торговых объектов - Меньшиков не стал особо полагаться на слово хана и перестраховался, - русское войско отправилось в обратный путь. Он прошел легче, зной в середине августа немного спал. Да и нападений на колонну почти не было - несколько раз видели на горизонте отряды джигитов, но они тут же скрывались, не искушая судьбу. Только однажды какой-то безбашенный сердар лихо наскочил на передовое охранение, но, встреченный огнем в упор и потеряв десяток бандитов, поспешил умчаться прочь. Наше войско неспешно прошло пустыню, во второй половине сентября вернулось на свою сторону, успешно решив как военную задачу, так и политическую - всем в ханствах, не только в Хивинском, стало ясно, что с русскими лучше жить мирно, обиды они не прощают. Результаты экспедиции сказались на переговорах с бухарским ханом. Он, по-видимому, прознал о случившемся в Хиве, а также о договоренностях тамошнего хана с Меньшиковым. Его наверняка встревожила готовность русских помочь извечному врагу с подготовкой боеспособной армии, заторопился принять наше посольство. В короткий срок стороны согласовали и подписали договора и соглашения о заключении мира, торговле, открытии представительств во всех крупных городах. После же бухарцы настояли на заключении военного договора, подобному хивинскому. У них с войском положение не лучше - тоже неорганизованная толпа ополченцев, постоянной армии нет. Такая ситуация и в других азиатских ханствах - в кокандском, джунгарском, афганских, военное дело у них на уровне прошлых веков. К началу осени со всеми туркестанскими ханствами были заключены договоры о мире и соглашения о торговле, административных и хозяйственных связях. Вскоре на юг и обратно после годового перерыва вновь потянулись караваны купцов. К ним добавились переселенцы из ремесленников и прочих охочих людей, пожелавших увидеть загадочный Восток, открыть там свое дело. Таких непосед в стране хватало, ехали семьями и поодиночке. Счет им вначале шел десятками, на следующий год перевалил за сотни. Государство помогло им ссудами и снаряжением, караваны переселенцев шли к месту назначения под охраной армейских подразделений. Так понемногу, месяц за месяцем, год за годом русские люди осваивали Азию, уходя все дальше на юг вплоть до Памира и Каракумов.
Глава 7
Тем временем в семье у меня происходили свои события. Наследник, Панкрат, поддался уговорам матери и согласился жениться. Он только недавно вернулся с войском из полутора летнего похода в Китай, командир полка дал ему двухмесячный отпуск. В первые дни отсыпался и отъедался - мать и бабушка наперебой пичкали его своей стряпней, жалостливо глядя на отощавшего чада. Не успел сын отойти от тягот воинской службы, как обе женщины принялись уламывать на смотрины - у каждой уже были на примете свои кандидатуры будущей невестки из девиц на выданье. Панкрат сопротивлялся не долго, не мог отказать любящим его родным. Ему пошел двадцать второй год, вот они и настояли - де ты уже вошел в зрелый возраст, пора своей семьей обзаводиться. Сам он подобным желанием не горел, его больше увлекали ратные подвиги, да еще приохотился читать, опять же о воинском умении и хитростях. С возрастом сын становился все серьезней, юношеские порывы сменили взрослая рассудительность и основательность. Обычные забавы молодых людей его лет - шумные гуляния с попойками и драками, соперничество за внимание девиц или в каких-то затеях, - Панкрата не увлекали, держался особняком от таких компаний. Да и к женскому полу особого рвения не проявлял, не пытался заигрывать с девушками и молодицами, когда представлялась такая возможность. Мать и бабушка не могли нарадоваться степенности юноши, меня же она беспокоила. Считал, что у каждого сильного мужчины должна гореть кровь в жилах, кураж придает ему лихость и бесстрашие, желание отличиться, заслужить похвалу и внимание окружающих. А у сына все шло размеренно, редко случалось, когда он проявлял сильные эмоции, даже улыбался нечасто. Не чувствовал в нем той искры, от которой сердце загорается на пусть и безрассудные, но великие подвиги. Я пытался растормошить Панкрата - устраивал ему поединки с сильными соперниками, сам иногда вставал против него, водил с собой на игрища и схватки, вместе с ним вставал в стенку или на приступ, приглашал в товарищи бойких ровесников, в гостях у друзей как бы ненароком сводил с молодицами и вдовицами. Но все оказалось напрасным, наследник тяготился подобными затеями, занимался ими только из сыновнего послушания. Невольно сравнивал его с младшим сыном, Сережкой - у того земля горела под ногами, не мог усидеть на месте ни минуты. Ему только шестнадцатый год, а уже все перепробовал, на всяких зрелищах и состязаниях среди первых. С женским полом тоже не промах, не раз замечал, как он без смущения подкатывал к молодицам с не очень строгим нравом. Тому бы хотя бы долю от серьезности старшего брата, было бы в самый раз! Одна надежда, что с годами образумится, но ясно понимал, что вряд ли. Наступил уже сентябрь, когда на женской половине Теремного дворца моя помолодевшая от подобного занятия мама и Сашенька устроили смотрины невест. Сначала сами осмотрели и поговорили с девицами из круга благородных семей. Не ограничились только своими знакомыми, как предполагали вначале, набрали претенденток со всей Москвы и Подмосковья. Я не вмешивался в выбор невесты, отдал на откуп своим женщинам, вот они и расстарались. За неделю из почти сотни девиц отобрали пятерых лучших на свой вкус, вернее, вкус мамы - Сашенька не стала ей перечить, только просила свекровь обратить внимание на своих избранниц. Их поселили в одной из палат дворца, в ближайший выходной день Панкрата - он уже вышел на службу, - показали будущему жениху. Как мне потом рассказала Сашенька, сыну ни одна из выбранных невест не запала в душу, он дважды прошелся вдоль ряда побелевших и покрасневших от волнения девушек, после покачал отрицательно головой и молча ушел к себе. Позже, когда отпустили расстроенных невест с подарками, на расспросы бабушки и матери - чем же не угодили ему девушки, ответил: - Они хороши, спору нет, но чего-то не хватает. Смотрел на них, но чувства - это та, что мне пригожа, - вовсе не испытывал. А потом, немного замявшись, продолжил: - Может быть, не надо смотрин? А то стыдно с девицами, выбираю, как цыган породистую кобылицу. - А как ты сам хотел бы, если день и ночь в полку, где же ты найдешь себе жену? - ответила вопросом Сашенька. Панкрат пожал плечами, после небольшого молчания сказал: - Хорошо, покажите еще других, может быть, кто-то мне понравится. И еще, позвольте мне видеться с каждой наедине, а не так, строем. Хочу поговорить, смотреть в глаза, думаю, так мне будет лучше с ними познакомиться. Да и пойму, не противен ли им я сам. Так и порешили. Еще месяц в свободные дни Панкрата приводили девиц на смотрины, а он никак не мог остановить свой выбор на ком-либо. У Сашеньки уже терпение осталось на исходе, насколько ни была она выдержанной. Наверное, не раз пожалела о своей инициативе, хотя вслух мне о том не высказывалась. Родная же бабушка после вторых смотрин отстранилась от оказавшейся столь хлопотной затеи, дальше всем процессом поиска невесты заправляла Сашенька. По ее просьбе дал предписание руководству ближайших губерний направить красных девиц с мирным нравом в Москву, но строго оговорил - никого не принуждать, лишь по доброму согласию. Не стал уподобляться тому же Ивану Грозному, насильно собиравшему со всей страны боярских и дворянских дочерей. Прознали о намерении женить наследника русского трона соседи на Западе. Кое-кто из царствующих особ проникся намерением связаться династическим браком с могучей Россией, показавшей свою силу всей Европе. За прошедшие после войны годы русофобия в какой-то мере поутихла, более трезвомыслящие политики и монархи призадумались о возобновление взаимовыгодных связей. Через Главную дворцовую канцелярию ко мне обратились послы Речи Посполитой и Дании, предложили заключить брак с принцессами этих королевств. Только что вступивший на престол после смерти отца, Сигизмунда III, король Речи Владислав IV готов был отдать в жены Панкрату свою сестру, юную Анну. Датский король Кристиан IV предоставил на выбор двух дочерей - Анну и Софию, семнадцати и шестнадцати лет. Портреты принцесс послы передали в канцелярию вместе с ходатайством об аудиенции. Никакой пользы от таких браков я не видел. Сколько их в прошлой и будущей истории не заключались, все равно - распри и войны между породнившимися монархическими династиями продолжались. Личные выгоды оказывались сильнее эфемерных семейных уз. А в сложившейся между нашими странами ситуации тем более - никакой веры к своекорыстным правителям и их отпрыскам у меня не было. Но не стал решать за сына его судьбу, передал ему грамоты послов с портретами высокородных девиц. Как и ожидал, Панкрат не польстился королевскими посулами, только с любопытством посмотрел на изображение тощих девушек, разительно отличающихся от пышущих здоровьем русских красавиц, прошедших перед сыном на смотринах. Он только хмыкнул, без сомнений отложил в сторону картины и немногословно ответил на мой безмолвный вопрос: - Нет, папа. Я лучше поищу среди своих. С чужими лады не будет. В конце концов, к великой радости матери, сын выбрал себе невесту - скромную девушку из небогатой и неродовитой семьи. Отец ее из крепостных крестьян, рекрутом попал в армию, выслужился до офицера, за ратные заслуги получил дворянство. Имения ему не дали, только подворье в Калуге, где проходил службу, так что семья жила на офицерское жалование. Подобные обстоятельства для Панкрата не имели никакого значения, главное - девушка пришлась ему по вкусу и душе. Да и Сашеньке тоже - красивая, ладная, умом не обделенная, а нравом добрая. Да и руки на месте, те поручения, что давались претенденткам - вышивание, стряпня, ведение хозяйства, - исполняла споро и умело, видно, что девушка работящая, к труду привычная. Звали невесту Машей Коровиной, ей недавно исполнилось семнадцать лет. В семье из детей она старшая, кроме нее еще трое - все девочки, сыновей родителям бог не дал. Венчание и свадьбу молодых не стали откладывать в долгий ящик, назначили на следующую неделю. Она прошла хлопотно - готовили стряпню и подарки, шили жениху и невесте свадебный наряд, выкупили и обустроили им подворье в Китай-городе, приняли приехавших родителей Маши. Накануне венчания они пришли в Теремный дворец знакомиться с нами и женихом. Как выяснилось при встрече, с отцом, Василием Коровиным, Панкрат уже виделся ранее, в восточном походе. Он служил в соседнем полку, тоже командиром роты, да и звание у них общее - поручик. Возрастом постарше меня, на подходе к пятидесяти, но выглядел еще крепким и сноровистым. Жена его, Василиса, намного моложе, статью и лицом Маша пошла в нее. Родом она из простолюдинов, дочь портного. Чета Коровиных волновалась на приеме, держалась с нами скованно. Наверное, им все еще не верилось, что скоро породнятся с царской семьей, а их родная дочь когда-то станет царицей могучей страны. Усилиями Сашеньки, приветливо обращавшейся с будущими сватами, они понемногу освоились и разговорились. Условились с ними о предстоящей церемонии, дальнейшей жизни молодых, а также переменах в их собственной судьбе. Ушли успокоенные и довольные, не скрывали охватившую их радость. На прощание я выдал сватам солидную сумму на нынешние расходы и объяснил, что у себя в губернии получат государственное пособие, как члены царской семьи. Ранее уже высказался, что им будет предоставлены имение и обширные угодья с селениями, но без крепостного права, как заведено во всех казенных землях. Венчание провели в домовом соборе без особой пышности и многочисленных гостей - на этом настоял Панкрат, а мы с Сашенькой согласились. Пригласили только родню, близких друзей, а также сослуживцев сына. Как подобало традициями, перед отправлением в храм мы и родители Маши благословили детей на семейную жизнь, дали вкусить каравай с солью. После дворцовыми переходами прошли с гостями в Благовещенский собор. Здесь нас встретил настоятель, пригласил молодых пройти к аналою. Перед обручение вопросил их - по доброй ли воле вступают в брак, после твердого ответа жениха и едва слышного невестиного "да" произнес напевно: - Обручается раб Божий Панкратий рабе Божией Марии, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь, - и надел им на пальцы освященные кольца. Затем протопоп совершил Божественную литургию, сопровождаемую песнопениями церковного хора. Благословил чашу с вином, из которой жених с невестой испили трехкратно. В завершении таинства преосвященный возложил на головы брачующихся венцы и священный покров, соединил их руки и объявил мужем и женой. Они еще три раза обошли кругом аналой, обменялись обручальными кольцами. Весь обряд молодожены выдержали довольно уверенно. Не только Пенкрат, как всегда, хладнокровный, только иногда - в самые торжественные моменты, показавший смятение, но и юная Маша оказалась ему под стать. Стояла прямо, бледная и напряженная, все предписанные невесте действа исполняла твердой рукой. Невольно пришла мысль - это же прирожденная царица, верная соратница и подруга будущего государя. Переглянулся с Сашенькой - похоже, и она подумала также, чуть, одними глазами, улыбнулась мне понимающе. Для свадебного пира я предоставил Грановитую палату. Правда, она оказалась великовата для немногочисленный гостей - занята была только одна сторона. Но коль сын так пожелал, так тому и быть, это его и молодой жены праздник. Но организовали и провели его назначенные мной распорядители вполне достойно, торжеств и забав оказалось предостаточно. Я дал почин празднеству, после благословения новой семьи велел гостям есть, пить и веселиться на радость молодоженам. Сам выпил до дна первую чарку, расцеловался с сидевшей рядом Сашенькой, подсказал своим примером сыну, крикнув "горько". Так и повелось, следующие выступающие не отставали от меня в пожеланиях добра и лада новобрачным, передавали им подарки, а потом принуждали лобызаться с чувством и толком. После открыли бал - одно из моих нововведений на подобных пиршествах, как и дозволение, даже пожелание, гостям приходить с женами. Первыми вышли в круг молодожены, исполнили новомодный танец - вальс, за ними я с Сашенькой, другие гости. Танцевали как заимствованные у соседей менуэт, кадриль, гавот, так и введенные мною вальс и танго. Чтобы научить благородные сословия танцам, пришлось искать в условиях продолжающегося бойкота и нанимать учителей из Европы. За два года у многих дворян и служивых чинов, которым я вменил весьма желательным усвоение танцевальной науки, что-то стало получаться. Они теперь охотно выходили в круг блеснуть своим умением и ловкостью. Так в застолье и танцах, других забавах прошел первый день свадебного пира. Молодые ушли в свою опочивальню на первую брачную ночь, а родные и гости, проводив их не совсем деликатными пожеланиями, разошлись по домам и палатам. Сын справился со своими супружескими обязанностями, судя по его довольному виду и смущению Маши, когда они утром вышли из опочивальни. За ними свахи вынесли и показали гостям простыню со следами крови. А потом молодые ушли в мыльню, по их возвращению пир продолжился. Во второй и третий день все - и гости и виновники торжества, - занимались больше яствами и потехами, чем славословием и поздравлениями. Некоторые гости перебарщивали с заморскими винами и родной медовухой, их уводили в холодные палаты прийти в себя. Развлекали пирующих скоморохи своими потешными песнями и сценками, танцоры и певцы балетного театра, открытого год назад в столице. Не обошлось без выступления медведей и других дрессированных животных из цирка, акробатов и жонглеров. Так что гости не скучали, смеялись и ахали, глядя на представления артистов. На мой взгляд, свадьба удалась, доставила удовольствие как новобрачным, так и всем приглашенным. Не успел пройти месяц после венчания Панкрата, как перед самым Рождеством Сашенька огорошила меня новостью - Ирина, вторая наша дочь, в тягости. Согрешила с сослуживцем старшего брата, когда гостила у него. Ей пошел восемнадцатый год, скромница и разумница, никак не ожидал от нее такого безрассудства. Сашенька уже присматривала дочери жениха, молодой поручик - виновник положения Ирины, - также был в числе претендентов. Пришлось срочно заняться выдачей провинившейся замуж. Благо еще, что Юрий, вызванный ко мне по столь деликатному делу, покаялся в содеянном и попросил ее руки. Позвал Сашеньку и Ирину, дочь и ее избранник встали перед нами на колени за благословением на бракосочетание. Понятно, что у нас не оставалось иного выхода, дали согласие и благословили. Потом встретился с отцом жениха - высоким чином в министерстве промышленности, оговорил с ним венчание и свадьбу молодых. После Крещения в Благовещенском соборе обручили и обвенчали Ирину и Юрия, а затем провели им свадебный пир. Во многом торжество проходило так же, как и у старшего сына. Только гостей было поболее - дворянский род Курбатовых оказался плодовитым, да и офицеров прибыл весь полк. Места в Грановитой палате хватило всем с лишком - для танцующих на свадебном бале осталась без малого треть. Добрых слов и подарков гости не жалели, новобрачные только успевали кланяться и целоваться - каждый из выступавших непременно требовал "горько". Танцевали тоже от души, мало кто усидел на месте - разве только самые старые и немощные. Конечно, в центре круга и внимания оставалась обаятельная супружеская пара - счастливое, особо красивое в этот вечер, лицо Ирины как солнышко притягивало взоры пирующих. Да и стройный молодцеватый Юрий вызывал приязнь окружающих. А танцевали они превосходно, как будто репетировали не один час - гармонично, в лад друг с другом. С доказательством невинности юной супруги после первой брачной ночи молодая пара нашла выход. Во всяком случае те, кто не был в курсе беременности Ирины, ничего не заподозрили, утром им показали простыню с пятном крови. Единственно, что могло выдать - перевязанный палец Юрия, ради чести жены пошел на небольшое кровопускание. В остальные дни пира гостей развлекали те же артисты, что и на свадьбе Панкрата. Только на третий день молодые офицеры, наш сын в их числе, решили показать свою удаль, продемонстрировали филигранную технику владения холодным оружием. Гости ахали, когда видели сверкающие круги и восьмерки, описываемые саблями, причем синхронно у всей пятерки выступающих. Они еще провели показательный бой в замедленном темпе, наш Панкрат объяснял присутствующим выполняемые приемы. Свадьба удалась на славу, весело и в удовольствие, никто не скучал и не остался без внимания. Вот с такими семейными хлопотами прошла осень и настала зима. Отпраздновали Новый год, с нами его встретили моя мама, Панкрат и Аннушка с супругами. Старшая дочь весной родила первенца, назвала, как можно догадаться, по деду - Михаилом, да и сподобился по Святцам святой покровитель Михаил Богословский. С тех пор нередко гостила у нас с дитем под опекой матери, да и с Оленькой сблизилась, вела с ней неспешные разговоры о своем женском. Жену Панкрата молодые женщины вначале приняли как-то настороженно, не зная, что ожидать от дикарки, как они однажды отозвались о ней. Да и Ирина чуралась их, наверное, чувствовала себя бедной родственницей. С помощью мудрой Сашеньки со временем привыкли друг к другу, праздник провели дружной семьей, без каких-либо заметных натяжек. Во всяком случае, мне никого не пришлось отчитывать за нерадушие, как было вначале с молодой женой и дочерью. Они иной раз допускали иронию к случавшимся проколам Ирины в светском этикете, после же серьезного разговора со мной стали учить будущую царицу придворным правилам. Этой зимой, пока выдалось затишье в государственных делах, занялся продумыванием нового проекта - созданием паровоза и строительством железных дорог на суше и пароходов на море. Посчитал, что начальные условия для столь сложных конструкций в стране подготовлены. Уже созданы паровые двигатели для больших станков и прессов, они успешно работают на заводах, других предприятиях. Литейное производство и перерабатывающая промышленность тоже получили достаточное развитие, так что дело осталось за проработкой чертежей и технологии изготовления. Выискивал из памяти те крохи сведений о подобной технике, что остались из прошлой жизни. Главное, что я знал наверняка, нужен более надежный, компактный и производительный двигатель, чем уже применяемые, а расход топлива минимальным. Иначе на мобильных механизмах не будет нужного результата. Вспоминались двигатель Уатта, паровоз Черепановых, пароход Фултона, но только в общих чертах, без каких-либо деталей. В принципе силовая установка что паровоза, так и парохода представлялась так. В паровом котле вырабатывается энергоноситель - пар. Он подается в паровую машину, приводит в движение поршень. Тот через кривошипно-шатунный механизм вращает ведущие колёса или винт. Казалось бы, все просто, но сколько же лет лучшие ученые мужи и механики ломали голову, пока получили реальный действующий образец. Мне легче, хотя бы в общем виде представлял конструкцию и принцип действия механизмов. Постарался хорошо продумать все возможные этапы, необходимые средства и снаряжение, а потом, мысленно помолившись за успех начинания, приступил к работе. Начертил принципиальную схему установки - от парового котла до выходного вала, а потом более детально каждую составную часть. В качестве исходных данных принял показатели действующих паровых машин, только с поправкой на ограниченные условия паровоза и парохода. Задал рабочее давление пара почти вдвое больше. Тем самым существенно повышается производительность машины и уменьшаются размеры самой крупного ее агрегата - котла. С другой стороны, потребуется усложнение конструкции, введение предохранительных и других устройств для большей надежности и безопасности, применение материалов с повышенной прочностью, другие изменения. Все эти трудности уже пройдены новаторами из прошлой жизни, так что у меня сомнений в их преодолении нет. Также принял приоритетным применение жидкого топлива - сырой нефти или продукта его перегонки - мазута, вместо угля. Теплотворность почти вдвое больше, легко сжигается, а хранить и применять гораздо удобнее и безопаснее. В практике действующих паровых машин, работающих на твердом топливе, не раз случались пожары из-за его самовозгорания в бункерах. Приходилось для их профилактики регулярно перелопачивать и сушить уголь. Да и других хлопот машинисту и кочегару с этим топливом выпадало не мало, они работали практически в пекле. А уж в замкнутом объеме локомотива или парохода - тем более! На предварительный проект у меня ушел месяц, за это время сформировал компоновку силовой установки и технические требования к ней, общий вид всей конструкции паровоза и парохода. По обоим изделиям решил вести работы одновременно, привлечь специалистов по паровым машинам, кузово- и судостроителей. Сразу после завершения начального этапа созвал на малый совет руководителей ведомств и министерств, которые будут задействованы в проекте. Работы предстоят масштабные - как в создании новых механизмов, так и подготовке их массового производства. Да и надо строить те же железные дороги, намного увеличить добычу нефти и ее переработку, прокат металла и еще многого другого. И все эти работы нужно вести параллельно, в перспективе на долгие годы. Совет прошел в рабочем настрое, никто не высказал сомнения в реальности проекта. Наверное, сказался прежний опыт, когда самые смелые и невиданные задачи успешно решались, страна шла в лидерах по всяким новшествам. Каждый из руководителей разбирался со своим объемом заданий, уточнял сроки и этапы работ, вносил предложения по их корректировке. В черновом варианте проработали весь комплекс предстоящих планов. Еще через две недели я издал указ о создании двух министерств - путей сообщения, речного и морского пароходства, а также отдельного ведомства в министерстве промышленности - департамента паровых машин и паровозостроения. В его обязанности предписал формирование конструкторского бюро и экспериментальной базы для проектирования и освоения механизмов и машин, а также строительство новых заводов по их производству. В утвержденной мной государственной программе развертывания новых отраслей планировалось в течении двух лет подготовить действующие образцы техники, построить пять заводов по производству паровых машин и паровозов, еще несколько на сопутствующие изделия - от рельс до путеукладчиков. Также должны провести изыскательские работы по трассам будущих железнодорожных путей, начать работы по их возведению. По пароходам на действующих верфях предусматривалось строительство экспериментальных судов и их подготовка для установки паровых машин. В последующие пять лет должны наладить полномасштабный выпуск новой техники и введение в эксплуатацию на основных направлениях. В нефтяной промышленности тоже свои задачи, должны поднять добычу и переработку ценного сырья почти в десяток раз. Планы большие, требующие огромных вложений и четкой координации всех задействованных ведомств и служб. Но я не сомневался в реальности их исполнения, пусть и с неизбежными накладками, сбоями. Но их нужно выполнить, на гигантских просторах прирастающей страны не обойтись без развитой сети транспортных магистралей. По ним, как по кровеносным сосудам, будет стремительно развиваться вся экономика, новые земли могут намного живее влиться в общую хозяйственную деятельность. Да и с обороноспособностью страны дело существенно улучшится - не надо будет долгих месяцев на переброску войск к фронту. На ближайшие годы программа транспортного обеспечения становится приоритетной, но не в ущерб прежним проектам. Напротив, они будут взаимоувязываться и развиваться - как, например, строительство дорог и каналов, промышленный подъем осваиваемых земель - на Дальнем Востоке и Сибири, Туркестане.