– Да вот вчера и обнаружил. Стал в ложу собираться, да и подумал: может, кому там их показать? Не только эскизы, гравюры некоторые… Так вот и обнаружил, ага.

– Угу… – Гость сделал длинный глоток и, довольно крякнув, продолжил общение, спросив про одежку немого.

– Ну, как все городовые одеваются… – припомнила Марфа. – По виду – из мастеровых, из мещан, ну или, вот, в прислугах. Рубаха-косоворотка синяя такая, добротная, из сукна. Сюртучок серенький, сапоги начищенные, картуз.

– То есть одет как уважающий себя мещанин или слуга из хорошего дома?

– Да-да, сударь мой, именно так.

Цвет глаз, форму носа и бровей служанка поначалу не вспомнила, пришлось прибегнуть к хитрым полицейским уловкам – по прикладной психологии у Дэна всегда было «хорошо».

– Похоже, я этого вашего немого тоже встречал, – поставив чашку на стол, задумчиво промолвил гость. – Ну да, ну да. Рубаха синяя… сапоги… картуз… И брови такие кустистые, ровно чертополоха заросли… Так?

– Ой… Да пожалуй что и не так, сударь мой! – Марфа ахнула, вспомнив. – Брови-то у него едва-едва видные. Волосы – на лоб, а лоб низкий, покатый. Глазки маленькие, кажись, темные… И эдак он ими зыркает исподлобья.

– Ага-а! А нос вислый такой, как баклажан!

– Да нет, нос как нос. Обычный. Длинноватый, правда, ага.

Допив кофе, Давыдов одобрительно улыбнулся:

– Ну вот видишь, голубушка! Почти все и рассказала. Теперь сущую ерунду припомнить осталось: роста-то он какого? Часом, не карлик?

– Не, не карлик, – фыркнула-рассмеялась девчонка. – Меня чуть повыше… Верно, на полголовы… А плечищи широкие, ага! И руки такие… могучие, с жилами. Этакими ручищами хорошо кожи мять!

Выяснив почти все, что ему было нужно, Денис Васильевич сердечно попрощался с художником и его… хм… служанкой, уселся в коляску и, подогнав лошадь, покатил к себе на Пречистенку, где немножко вздремнул, оделся попроще и, велев верному Андрюшке вновь заложить лошадь, отправился в ювелирную лавку. Точнее сказать, даже не в лавку, туда Давыдов даже не заглянул, просто привязал лошадь к ограде да, одернув нарочно помятый сюртучок, отправился прямиком к трактиру «Три липы». Время уже шло к обеду, и в кабаке вот-вот должен был появиться худосочный подмастерье Ефим-Фимка. Он и появился. На этот раз – один. Завидев в дверях знакомое лицо, Денис, на правах знакомого, замахал рукой, приглашая мастерового за свой стол. Фимка узнал, улыбнулся. Подошел, не чинясь протянул руку, сел…

– Ну что, господин хороший? Небось, решились что-то недорого купить?

– Решился, решился, Ефим.

Давыдов нынче изображал любезность, но вместе с тем все же выказывал некую озабоченность. А как же! Заказ ювелирного изделия – даже и не очень дорогого – для обычного обывателя вообще-то целое событие.

– Ну так что хотите? – заказав борщ и белый овсяный кисель с маслом, подмастерье со всем радушием посмотрел на Дениса.

– Может, по водочке? – быстро предложил тот. – Ну, за знакомство.

Фимка согласно кивнул и ухмыльнулся: