Глава 8

Слава о пленителе Наполеона распространилась по Европе быстро. Давыдов не успел еще распаковать вещи, как тут же посыпались приглашения от самых важных вельмож. Встречи, балы, конные прогулки – все это как раз и нужно было Денису, дабы снять охватившее его напряжение. Дэн все время думал: вот, может быть, именно ради пленения узурпатора он (точнее, душа его) и перенесся из двадцать первого века в девятнадцатый? Впрочем, в обычной истории Бонапарта и так пленили, безо всякого участия Дениса Васильевича… Так в этом ли дело? Может, в чем-то другом?

Денис усмехнулся и, растянувшись на софе, взялся дочитывать Расина. Синий, с еще не разрезанными страницами томик гусар купил в Шарлеруа, уже после разгрома Наполеона. Да уж, да уж… Не стоит искать мистику там, где ее нет! Не кто иной, как сам Дэн и явился сам себе «злым Буратино», он же ведь некогда и вызвался в медиумы, вот вам и результат!

Раньше Давыдов как-то частенько задумывался о том, кто же он все-таки? То ли он парень из двадцать первого века, то ли – знаменитый поэт и гусар? Скорее, и то, и другое вместе. Теперь Дэн размышлял об этом все меньше и меньше, жил, стараясь «не коптить зря небо», ибо имелась у него цель – отвести от Родины реальную угрозу в лице Бонапарта! Ну вроде б отвел… Однако же оставалось еще и то важное дело, ради которого, собственно, Давыдов и прибыл в Варшаву. Грязные интриги вокруг имени великого князя Константина Павловича! Да, нынче шантажисты притихли… Были уничтожены все? Хм… Может быть. А может быть – и нет!

Денис потянулся к лежавшей на столе трубке, набил табачком, раскурил, послав верного Андрюшку на кухню за угольком. Выпустив клубы дыма, распахнул посильнее окошко, глядя на играющих на улице ребятишек, на проезжающие мимо ограды и сады экипажи.

Эх, не похож господин Иван Петров на главного кукловода! Ой, не похож! Не то чтобы ума недостает, с этим-то как раз все было в порядке… Не ума, а скорей, некой вальяжной хитрости, коварства… Да даже и ума, только не обыденного, а вполне себе философского, способного к придумке самых невероятных и фантастических каверз. Допросить бы господина Петрова! Увы, не срослось… Ураковский как-то уж не вовремя объявился, да и этот черт выскочил. Да частенько вот так и бывает, куда чаще, чем полагают многие. Одно к одному – это не так пошло, то, другое… Так вот и не сложилось, увы.

– Барин, тут опять вестник, – заглянув в приоткрытую дверь, доложил Андрюшка. – Приглашенье на бал привез.

– Опя-ать? – Денис Васильевич раздраженно зевнул, но тут же махнул рукой с зажатой в ней трубкой. – А, давай сюда приглашение, гляну…

– Вот, барин!

– Ну-ка, ну-ка… Кто тут у нас? Ага! Яцек Хвороцкий, ясновельможный пан. Что же, и зайти, и съездить! Тем более что там и Дануся… Надо подарки отдать, да и вообще – неудобно обижать девушку.

Вспомнив юную пани Василевску, Дэн тотчас распорядился достать из дорожного сундука генеральский мундир, пожалованный ему Гебхардом фон Блюхером за «невероятно безумную храбрость». Именно так и сказал старый фельдмаршал, именно так и выразился! Похвала его дорогого стоила, именно благодаря Блюхеру и было выиграно Ватерлоо, если бы не «старый черт», Веллингтон мог бы и отступить, очень даже запросто! И тогда фиг вам, а не победа. Бонапарт с ходу бы захватил Нидерланды, ударил бы на Австрию и Пруссию… и в конце концов снова бы пошел на Россию! Возможно, теперь не на Москву, а на Санкт-Петербург – чего мелочиться-то?

– Вот, барин! Извольте примерить.

– Да я уж примерял… А, впрочем, давай!

Положив трубку на стол, Давыдов быстро оделся и подошел к встроенному в платяной шкаф зеркалу. Черный доломан с белыми шнурами и красными отворотами смотрелся на редкость эффектно, как красные генеральские погоны. Конечно, Денис Васильевич предпочел бы свой, родной мундир, коричнево-желтый ахтырский, ну или алый с золотом лейб-гвардии. Однако же нужно было обновить подарок! Герр Блюхер же… ну, совершенно искренне! Да и по заслугам, черт побери!

– Ну, красавец, красавец! – расхохотался возникший в дверях Ураковский. – Рекомендую на балу и кивер не снимать. Очень уж эмблема эффектная – череп с костями. Этакий пиратэ!

– Да ну тебя, Стас, – сконфуженно отмахнулся Дэн.

Станислав Петрович по прибытии в Варшаву пока что остановился во флигеле у Дениса, на первом этаже, в комнате слуги Андрюшки, ради такого случая ночевавшего на летней кухне. Что же касаемо наследства – поместья и дома, располагавшихся примерно в полусотне верст от Варшавы, в старинном городке Пултуск, – то Ураковский намеревался отбыть туда уже в самое ближайшее время. В Пултуске, к слову сказать, останавливался Наполеон во время своей прошлой кампании, вообще же городок был знаменит своим собором и длинной рыночной площадью, по размерам уступавшей разве что краковской.

– Ты, кстати, с отъездом-то не торопись. – Денис сбросил с плеча ментик. – Сегодня в другое место едем, на бал. Да-да! Что ты так смотришь? Дает его местный магнат князь Яцек Хвороцкий. Там я тебя всем нужным людям представлю. Они все там будут, даже Домбровский, ага.

– Угу, – подумав, согласился новоявленный польский помещик. – Понимаю, дело полезное. Раз уж сам Домбровский… Однако же мне нынче и пойти-то не в чем! Не в дорожном же платье…

– Мой сюртук возьми… Ой, нет. Ты ж вон какой долговязый!