– На Бель-Альянс – туда, месье, – парнишка показал рукой. – Три лье!

– А здесь тогда что? – округлил глаза Ураковский.

– А здесь – Шапель-Сен-Ламбер. Часовня в лесу… и селение.

– И кто в том селении? Чьи войска? Французы?

– А нет никого, господа. Ни французов, ни англичан, ни немцев. Одни мы, местные.

Шапель-Сен-Ламбер – часовня Святого Ламберта – напомнила Денису еще одну часовню, в Нижней Нормандии, на плато де Грас возле старинного городка Онфлера, будущей Мекки импрессионистов. Там, в Онфлере, они когда-то с Сонечкой и… Господи! Всего-то чуть больше года прошло. А кажется, будто лет десять! Сонечка, Софья уже и замуж вышла… как и хотела… Замела следы.

– Хорошая вещь! – Ураковский все нахваливал арбалет. – Нет, право же, в самом деле! Взводится по-старинному – кремальерой… Вон, видите звездочки. Бьет бесшумно. А убойная сила почти как у ружья!

– Ну уж как у ружья! Скажете! – разглядывая часовню, скептически хмыкнул Дэн. И тут же нахмурился, вспомнив прошлогодние приключении в Подмосковье. Там ведь тоже из арбалета, да… И стрелка так и не нашли. Впрочем, может быть, уже и нашли – следственный пристав Николай Николаевич Уваров зря свой кусок хлеба не кушал.

– Вообще спасибо тебе, Стас! – Давыдов с улыбкой хлопнул приятеля по плечу. – Вовремя ты подоспел, чего уж.

– Говорю ж, случайно вышло.

Станислав Петрович смущенно кашлянул и, прибавив шагу, зашагал вперед, к видневшейся за кустами деревне. Пастушонок не обманул: в деревне никого не было, кроме старосты и прочих местных жителей – крестьян, относившихся вполне лояльно к обеим воюющим сторонам.

– Нам, правду сказать, что французы, что голландцы с англичанами – один черт, – пригласив незваных гостей в дом, откровенно выразился староста, кругленький хитроглазый мужичок себе на уме. Звали его Гийом, Гийом Камбре. – Лишь бы налогами да поборами не душили. Да и война бы эта… Как вы полагаете, господа, до осени кончится?

– Кончится! – Денис Васильевич уверенно кивнул и с благодарностью принял предложенный хозяином табачок. Хоть пожевать, трубку-то гады французишки отняли. Вместе с сапогами, к слову сказать… – Уважаемый, у вас обувкой нельзя разжиться?

– Так вы, говорите, к осени кончится? – проигнорировав вопрос об обуви, не отставал господин Камбре.

– Всенепременно, – снова заверил Дэн. – Еще раньше закончится, может, уже через пару дней. Кто-нибудь кого-нибудь обязательно победит да прогонит.

– Через пару дней! – Староста радостно потер руки, полагая, что нашел в Давыдове знающего и компетентного человека. Уж, по крайней мере, ему хотелось так полагать. – Очень бы, знаете ли, хотелось бы, чтоб поскорее. Нам урожай собирать.

– Про урожай не скажу, – охолонул гусар. – Коли тут битва будет, потопчут все, пожгут.

– Ай-ай-ай, вот этого не надо бы. Совсем-совсем не надо.

– Так вы молитесь. – Ураковский отложил в сторону ложку и потянулся к сидру. – Молитесь, и Святая Дева вам обязательно поможет.

– Да мы молимся… – Господин Камбре почмокал губами и, глянув на Дениса, позвал супругу, дородную крупнолицую женщину в белом чепце и широченной, до самых пят, юбке. – Вот что, Бригита, там у нас башмаки были… Ну, в сундуке посмотри… Пара су у вас ведь найдется, господин гусар?