Завидев наконец огромную массу французов, неустрашимый прусский фельдмаршал, «господин Вперед», мановением шпаги бросил в бой всю свою армию.

– Форвертс, Денис! Вперед! Спасите англичан. И да пребудет с вами Бог и Пресвятая Дева.

Давыдову не нужно было повторять дважды. Тем более такой приказ. Вперед! Что может быть лучше? И «черные» гусары фон Терлица всесокрушающей бело-черно-красною лавою понеслись на толпы врагов вслед за своим новым командиром. Гремело громовое «ура», вились в пороховом небе разноцветные штандарты и стяги, и на киверах прусских всадников устрашающе белели череп и кости. Форвертс! Победа или смерть!

Давыдов пригнулся к шее коня, в руке его трепетала сверкающая сабля, смертельная для врагов… Вот и они! Старые знакомцы! Денис увидел желтые доломаны гусар генерала Жакино… Старые враги! Вот и встретились!

Удар! И бледное лицо врага наискось пересекла рваная кроваво-красная линия… Что там с ним дальше? А черт его… Вперед! Вперед! Форвертс! Еще удар… На этот раз клинки скрестились. Два всадника закружились в яростной сече… На этот раз противник оказался силен, здоровенный кирасир в каске с конским плюмажем. Такого не очень-то возьмешь сабелькой, особенно так вот, за здорово живешь, с наскока. Да и кирасирский палаш – оружие убойное. Атаку тяжелой кавалерии выдерживал мало кто…

Удар! Прямо по каске… Н-на! Ошарашить. Оглушить. Еще разок – н-на! Семь-восемь ударов сразу, по каске, секунды за три! В круглой башке кирасира явно зашумело, как после стакана водки, глаза врага округлились… Палаш просвистел мимо, Денис как раз бросил в сторону коня, пригнулся и… снизу… прямо по носу, клинком… Удар из числа останавливающих. Кровушки хлынуло немерено, да и больно… Правда, не смертельно, но на какое-то время кирасир из строя выведен… Черт с ним… Вон, впереди уже скачет еще один. За ним – еще! Однако же и Давыдов не один в поле воин. За ним – Станислав Ураковский, друг и земляк, за ним – «черные» прусские гусары. Элита, «мертвая голова»! Удар! Натиск! Форвертс! Вперед!

Враги дрогнули… повернули… бежали! Причем – везде! По всему плато Мон-Сен-Жан, по обе стороны от брюссельской дороги. И там дрогнули, где Ватерлоо, и там, где Бель-Альянс. Били, навалились на англичан, на Веллингтона… Не ожидали Блюхера. А он пришел! Вот ведь старый черт, бывает же.

Вечерело уже. Тусклое желтое солнце устало отражалось на стволах оружий, на касках и кирасах, на саблях, палашах и штыках. Устали все. Вымотались. Лениво огрызались орудия. Чавкала под копытами и ногами вымокшая от недавних дождей земля.

Французы отступали. Отступала гвардия, ведомая маршалом Неем на позиции англичан. Захлебнулась атака… не вышла. Увы… Гвардия… Последняя надежда Наполеона. Последняя… Ах, Блюхер, ах, старый черт… Летела из-под копыт черная липкая грязь… Впрочем, на черных мундирах не видно. Небольшой отряд прусских гусар, преследуя врагов, вылетел на брюссельскую дорогу.

– Вон! Вон синие мундиры, вон!

– Это голландцы.

– А там? Дальше, у тополей… Какая-то карета…

– Форвертс, парни! Вперед!

Денис выхватил саблю, и гусары помчались за ним, пустив коней в аллюр. Карета прибавила ходу… или просто так показалось в азарте погони. Карета… И с дюжину всадников, скачущих рядом. Конные егеря в красных мундирах и ментиках. Зеленые попоны, мохнатые медвежьи шапки. Зеленые с красным султаны… И прямо с наскока – удар! Покатилась под копыта сбитая шапка, упал в грязь срубленный султан… Егеря явно защищали карету – закружили, преграждая путь.

– Займитесь! – огибая их, бросил Денис.

Так просто обогнуть не удалось – помчались наперерез двое. Одного Давыдов достал сразу, просто разрубил со всей гусарской яростью, второй же… Второй же оказался опытнее, хитрей… Кружил, для удара не подставлялся, выбирал момент для атаки…

Давай… Удар! Резкий! Как молния! Денис подставил саблю и похолодел, услыхав противный скрежет и треск. Вот уж не повезло так не повезло. Сломалась сабелька, не выдержав, лопнул, переломился клинок! Враг уже торжествовал победу! Улыбался, топорщил усы… А вот тебе фиг! Уклоняясь от сабельного удара, Дэн склонился, выхватив из седельной кобуры пистолет… А вот тебе!

Грянул выстрел, и пораженный в грудь егерь вылетел из седла. Левая нога его застряла в стремени, тело же заскользило в дорожной грязи следом за лошадью, несущейся неизвестно куда.

Карета между тем уходила, маячила уже у самого леса.

– Йо-о-ох-хо! – размахивая кнутом, кричал погонщик.