– Смотри, Витя, сегодня в двенадцать ты должен будешь стоять позади кафе «Дуняша», что в центре, знаешь такое?

Кафе «Дуняша» было популярным, но дорогим местом.

Разумеется, Гендальев такое знает:

– Конечно, знаю, Семён Вадимович.

– Хорошо. Позади кафе арка в жилой двор. Будешь стоять в этой арке и ждать помощника судьи, которого вчера видел. Когда он подойдёт к тебе, отдашь ему это.

Он указал на пакет с надписью «Петух гриль».

– Тебе, конечно, интересно, что там внутри, а?

Гендальев смущённо потупился:

– Наверное, это ну… не моё дело, Семён Вадимович.

– Как то есть, не твоё дело? – Полуоткатов грубо расхохотался. – Слушай меня, Витя, слушай. Ты работаешь здесь чуть больше года, я для тебя чужой человек, то есть, абсолютно чужой. Даю тебе бумажный пакет из говёного фастфуда, в котором лежит нечто, тебе неизвестное. И это нечто ты должен передать человеку, которого тоже не знаешь. Как это не твоё дело, Виктор? – начальник сделал удивлённое лицо.

– Ну, вы же мой начальник, Семён Вадимович, – тихо сказал Гендальев.

Полуоткатов взглянул на него с какой-то даже жалостью и устало вздохнул, будто пытался объяснить простые вещи умственно отсталому.

– А если здесь наркотики, Виктор? Если здесь что-то запрещённое, с чем тебя могут взять мусора и посадить? Ты же знаешь, бывают нераскрытые дела, в которых обвиняемого отмазали, но за него ведь должен в таких случаях сесть кто-нибудь другой, верно? Ты ведь понимаешь, что бывают такие случаи, Виктор?

Неожиданно для себя, Гендальев разозлился и выпалил:

– И что же? Я по-вашему совсем дурак и не понимаю, что вы взятку вчерашнему судье передаёте?

– Тише, – поднял руки в примирительном жесте начальник. – Конечно, ты всё понимаешь, но ты должен быть самим собой, Витя, не нужно этого показного подобострастия. Мне достаточно, что ты выполняешь мои поручения, но о достоинстве своём тоже не забывай.

– Да? А что если я сейчас пойду с этим свёртком в ОБЭП и сдам полиции судью, его помощника и вас? Что тогда? – он осёкся, сам испугавшись своих слов.

Полуоткатов перестал улыбаться и произнёс ровным голосом:

– Никогда такого не говори, слышишь? Никогда и никому. Или можешь сразу ставить на своей карьере крест.

– Извините, – потупился Гендальев. – Я не знаю, что на меня нашло, простите, Семён Вадимович.