– На досуге, да, на досуге… Я был встревожен неожиданной активностью советского посла. Я заверил его, что наше наращивание сил в Персии не имеет целью атаку нефтепромыслов СССР. Но Аралоффа интересовало другое. Он сообщил, что в ближайшее время весьма вероятна десантная операция германской армии и флота против Норвегии, возможно и Дании. Кроме того, он сообщил, что по данным их разведки, в начале мая возможно обострение во Франции, посмотрите, какую интересную схему он нам подкинул.
– А что по Норвегии? – прежде чем приступить к схеме, поинтересовался неофициальный консультант Черчилля, капитан Бэзилл Гарт.
– Это очень похоже на правду. Сигналы поступают. Я не могу ускорить выступление наших сил. Если бы не надо было десантировать пехоту, было бы проще. Принято решение ускорить минирование норвежских вод. Это максимум, что можно сделать сейчас.
– Это не важно, сэр, важно, что русские пытаются нам для затравки дать правдивую и легко проверяемую информацию. А что со схемой?
Гарт с интересом стал изучать предоставленный документ.
– Это требует серьезного изучения, сэр. На первый взгляд, это кардинально расходится с теми данными, что мы получили совсем недавно… Но если это будет так… Наши войска в Бельгии и Голландии идут навстречу немецкой армии и оказываются в гигантской ловушке.
– И удобных портов для эвакуации тоже не будет. Эвакуация под ударами вражеской авиации – это кошмар! Это будет страшнее Галлиполи[40]!
А вот этой фразы Гарт от Черчилля не ожидал. Уинстон крайне болезненно переживал свой провал с этой десантной операцией Первой Мировой войны и никогда не говорил о ней по доброй воле.
– В этом замысле есть крайне узкое место – удар через Арденны. Там нельзя развернуть танковые части. Они просто не пройдут. На первый взгляд.
– Понимаю, Бэззи. Вы получите все необходимые данные. Меня интересуют ответы на следующие вопросы: Реальность этого плана. Последствия. Как его предотвратить. Предварительное мнение высказать можете?
– Если местность в Арденнах проходима для танков – план можно будет реализовать. Последствия – катастрофа и разгром Франции с уничтожением наших экспедиционных сил. Единственная мера, что приходит мне в голову – укрепить Арденны и сосредоточить там резервную армию с танковыми частями, чтобы парировать удар немцев. Но детальнее сообщу после изучения ваших материалов, сэр.
– Я буду говорить с нужными людьми, Бэззи… Но уверенности, что ко мне прислушаются, нет. Созданные нами структуры для решения военных вопросов слишком инертны и неповоротливы. До сих пор не пойму, как мы успеваем сделать хоть что-то… Вам хватит двух дней?
– Желательна неделя, мне…
– Три дня, капитан, только три дня. И еще. Через неделю сообщите мне, что хотят русские мне сообщить. И этим назначением Аралоффа вместо болтуна Майски, и этим своим сообщением.
О небольшом секретном послании Сталина Черчилль умолчал. Даже капитан Гарт не должен был знать его содержание. Он сжег это письмо на глазах посла, который его передал. Так просил этот русский диктатор.
Вот только сведения, предоставленные в этом письме, были слишком важны, чтобы оставить их без внимания. И Уинстон приказал принести себе крепкого кофе и в ближайшее время не беспокоить. Две порции ирландского виски помогли выстроить мысли в стройный ряд.
Итак, Сталин писал, что в тяжелых испытаниях, которые ждут мир, по его мнению, в Великобритании в ближайшее время обязательно должен смениться лидер. И именно он, Уинстон Черчилль, видится самым реальным спасителем Империи. Поэтому Сталин заинтересован в установлении особых доверительных отношений именно с Лордом Адмиралтейства.
Это все словесная шелуха, хоть и приятная его слуху и взору. Дальше было самое важное: Сталин сетовал на узость некоторых политических кругов в Британии, что сорвало коллективный договор о безопасности – создание второй Антанты. В таком случае война с Гитлером была бы невозможна. Второй интересный тезис – это оправдание войны с Финляндией необходимостью уменьшить германское влияние в этой стране, разрушив ось из Германии, прибалтийских лимитрофов и Финляндии, что означало нежелательное доминирование немецких сил в Балтийском регионе. Значит, теперь это можно рассматривать и с такой точки зрения. Интересно! Тезис о персидских делах Черчилля не удивил. Удивило вот что: Сталин выражал довольно сдержанную признательность за роль английской разведки в разоблачении заговора прогерманских командиров Красной армии. Это заговор Тухачевски? Значит, он сумел вычислить, что досье имеет британское происхождение? Минус Ми-6, плюс Сталину. Далее сообщено, что в СССР намечаются некоторые изменения в политической программе партии. Например, ходят упорные слухи, что обсуждается слишком большая независимость Коминтерна, и избыточная нагрузка для страны в его структурах.
А ведь это намек! Причем довольно ясный намек. Сталин дает мне понять, что курс на мировую революцию может быть отменен. Более того, будет сделан демонстративный ход. Закрытие Коминтерна, возможно, нет, скорее всего, деятелей Коминтерна свяжут с пронемецким заговором военных! Намек на грядущие трудности – Сталин уверен в поражении Франции и нашей катастрофе на суше? Может быть, он намеревается ударить Гитлеру в спину и хочет что-то за это получить? Сыграть на опережение?
А ведь если бы я был премьер-министром Великобритании, я мог бы за такое обещание Сталина ПООБЕЩАТЬ ему очень многое! Пообещать, это ведь не синоним слова дать, не правда ли? А можно и кое-что дать… Что-то самое минимальное, но чтобы было ему стимулом… Надо это опять таки очень хорошо обдумать.