Глава 8. Сборы.

 - Ребята, вот вам повезло! – горячо говорил Рон, глядя с легкой завистью на значки старост.

 - Рон, это большая ответственность. Надеюсь, ты еще не забыл, как сам год назад был старостой? – парировала Гермиона. - Сейчас после СОВ нужно будет сконцентрироваться на учебе. Поэтому старост набрали из пятикурсников. СОВ же им сдать в сравнении с этим годом будет безумно просто.

 - Ну почему же! Помню-помню, было весело! А как я однажды после отбоя Парвати от Филча спас, я не рассказывал? – заулыбался Рон, а Гермиона возвела очи горе.

 - Нет, - ответил Гарри, предчувствуя, что если это не выдумка, то явный понт Рона Уизли, который наверняка затянется на три ближайших вечера.

 - Я отработку от Снегга схлопотал на вечер, когда поскользнулся и высказался про пол в подземельях, а этот хмырь услышал. Возвращаюсь я от него, а Амбридж уже комендантский час ввела. Тут смотрю, идет Парвати навстречу, озирается по сторонам, как бы Филчу на глаза не попасть. И тут как раз из-за угла он выруливает. Он думал, это ему удача улыбнулась, а я уже знал, что не ему, а мне. Как он начал Парвати песочить. Так тебя наперекосяк! И тут я! А какого, уважаемый, вы студентку ругаете, если она после отбоя со старостой возвращается с отработки? Филч себе аж язык прикусил. Со старостами-то можно возвращаться в гостиную и после отбоя. У меня потом два дня уши горели, как он на меня ругался. Ну а Парвати, - Рон плотоядно улыбнулся, - как же она умеет целоваться…

 Гарри неприятно задело то, что Рон так же поглядывает на Гермиону, когда рассказывает о своих «подвигах». Непонятно только зачем, если у него с Парвати все так серьезно. Гермиона же была выше этого и на выходки Рона внимания не обращала.

 - В общем, полный класс! Так мы с ней и начали встречаться.

 - Гарри, как думаешь, в «Пророке» написано, что за изменения в Хогвартсе? – игнорируя Рона, спросила девушка.

 - Может быть, - согласился тот, и они склонились над газетой.

 Всю первую страницу занимала статья про разгром Косого переулка. На колдографиях были изображены остатки разрушенных магазинчиков, мостовая, по которой провели ковровое бомбометание, вся в огромных ямах и выщербинах. Жуткие пятна крови, иногда в кадре появлялись совсем уж нелицеприятные вещи.

 Конец статьи гласил, что уже в конце недели все магазины в Косом переулке будут восстановлены и открыты для посетителей.

 Последняя страница была целиком отведена под некролог павшим в бою. Было очень тяжело смотреть на магов, улыбающихся с колдографий с черным уголком. За каждой из них была целая жизнь, своя история. У большинства остались семьи, дети, старики-родители. Выдержав подобающую моменту минуту молчания памяти погибшим, ребята продолжили изучать газету.

 Гарри долго смотрел на колдографии близких людей – Римуса и Перси, стараясь, чтобы слезы не капали на газету, надолго задержался взглядом на сыне Олливандера – если бы не подпись и глаза, которые тот унаследовал от отца, Гарри бы и не поверил, что этот здоровяк - это отпрыск знаменитого мастера.

 Больше всего раздражали дифирамбы павшим в бою магам, которые развел Фадж. Гарри ни на мгновение не сомневался, что министр и близко к Косому не подходил.

 Всего погибло более полутора сотен магов. Семьдесят пожирателей смерти, из которых двум повезло оказаться в Азкабане, нанесли страшный удар по магической Англии.

 - Вот оно! – воскликнула Гермиона и прочитала вслух: