Как только МакГоногалл отпустила студентов на заслуженный отдых после трехчасовой пары, Гарри смотрел, как студенты не торопятся выходить в «заминированные» коридоры. Они завязывали шнурки, переписывали друг у друга пропущенные места из лекций, но все с нетерпением смотрели на дверь из душного кабинета. У многих студентов в глазах был немой вопрос – «Ну, кто первый?».

 - Тоже мне, - недовольно пробормотала Гермиона и, открыв дверь указала палочкой на пустой коридор: - Спелланортум Болл Болидо! – по коридору пронеся шар из фиолетового тумана, который налетая на невидимые нити подножек, заставлял их вспыхивать настоящим огнем.

 - Двадцать пять баллов, мисс Грейнджер! – восхитилась МакГоногалл, - уровень ЖАБА. Превосходно!

 - Спасибо, профессор! – улыбнулась Гермиона, и вышла в коридор.

 За ней тут же вывалились все студенты. После душной аудитории Гарри даже вздрогнул от прохлады, царившей в коридоре. Обедать большинство студентов не пошли, толи из-за подножек, толи еще не привыкнув к новому расписанию. Гармиона обезоруживающе улыбнулась, когда на неё с черной, злой завистью посмотрела Мораг МакДугалл – уже не первый год когтевранке не давало покоя гермионино звание «самой умной ученицы Хогварстса». Сама Гермиона ни званию, ни конкуренции особого внимания не придавала, и к конкурентской зависти относилась пренебрежительно спокойно, чем злила Мораг еще сильнее.

 Гарри внимательно следил за третьекурсниками своего факультета, стоящими с правого конца коридора, – этот курс был поистине неугомонным. Главный заводила, с говорящим именем Том, похоже, уже сейчас замахивался на славу близнецов Уизли или братьев Криви. Так или иначе, но хлопот с ним старосты уже натерпелись. Несмотря на утро, Гарри уже чувствовал усталость – ему надоело твердить одно и тоже, разнимать поцапавшихся студентов. Он лишь сочувственно вздохнул, когда увидел, как в конце коридора начали спорить две девушки со Слизерина.

 - Ну что, Кира, как ты? – язвительным голосом спросила Кристианна.

 «Кира, я тебя прошу, не надо, будет хуже», - подумал Блейз, стараясь что бы девушка «услышала» его мысль.

 - Крис, ну какой у тебя плоский юмор, даже у тролля шутки и то смешнее, - сказала Кира, игнорируя совет видящего.

 - Ну еще бы! От тебя вообще шутки не дождешься. Вся в папика?

 - Кристианна, шла б ты отсюда, - злобно начала Кира, переменившись в лице.

 - А то что? Наса маленькая девоська позовет своего больсого и злого папаску? – отвратительно шепелявя, травила её Моро – они стояли слишком далеко от гриффиндорцев, чтобы Гарри или Невилл признали эту манеру.

 - Моро, дерьмо дементора, не нарывайся, соплохвостка! – повысила голос Снейпс.

 - Насса масенькая девоска пыцается ругаця, ай-ай-ай, как нехолосо, вся в папика - смертоеда недобитого - пошла, - еще шире и ядовитее улыбнулась Кристианна.

 Кира Снейпс очень любила отца. Этот человек прошел сущий ад за свою жизнь. Никто не платил за любовь, за семью такую цену, какую заплатил Северус Снегг. Кире хватило тех крохотных воспоминаний, которые удалось вырвать из сознания отца во время тренировок по окклюменции – после увиденного она не смогла нормально спать неделю – её мучили кошмары. Да, её отец явно не святой, и её самой попадало от него много и часто, но позволить оскорблять его абы кому Кира не могла себе позволить.

 Палочка взметнулась почти мгновенно. Синеватый лучик слабенького боевого заклинания ударил в грудь Моро, и та отлетела к стене и сильно ударилась.

 «Во дает!» - восхитился Малфой.

 «Глупость!» - вздохнул ему Блейз, - «Накрылась наша тренировка», - кинул он мысль девушке.

 «Да не накрылась еще», - отмахнулась девушка.

 В этот момент из-за угла вышла МакГоногалл: