– Я надеюсь, что утром у главы города будет полный отчет по допросу?
– Не извольте сомневаться.
Теперь наступила очередь дернуться Святому Отцу. Ему явно не нравилось то, что у него тут нет стопроцентной власти, да и у меня уже голова кругом шла от догадок и интриг. Мы вышли на воздух, и Мазур пошел сам, отстранившись от меня и Сафия.
– Тихо, Маз, тихо, не светись, иначе наш план не сработает, все-таки, Липин силен, ох, не подумал я про Святого Отца, что Милл вызовет его на благословение, ох, не подумал. А с тобой теперь будет отдельный разговор, – Сафий посмотрел на меня, что-то изменилось во взглядах обоих.
Мы вернулись в дом Мазура и вошли в кабинет, из которого вышли, сели за стол, где так и стояли тарелки с сырами и хлебом, а вино было налито в глиняные кружки, и они оба уставились на меня долгим, изучающим взглядом.
– Кто же ты такой? И зачем ты тут? – спросил Сафий.
– Я не знаю, что и как вам отвечать.
– Да, то, что ты непрост, я понял сразу, – сказал Мазур. – Твои мечи уже вызвали во мне множество вопросов, я выбрал тебя противником потому, что хотел посмотреть, что ты можешь. Сотник рассказывал про диковинную двуручную технику, которой он раньше не встречал, но жар и болезнь не давали мне здраво мыслить, а ты пришел и вылечил меня, исколов всю руку мне непонятными иглами. Но все равно, раз вылечил меня, значит не враг. Что скажешь Сафий?
– Я тоже думаю, что не прост он, Мазур, очень непрост, и пришел сюда к нам не просто так, возможно и на руку заиметь такого союзника, как ты, но к добру ли твое явление или нет, вот в чем вопрос.
– Скажите мне, – не выдержал я. – Что же все-таки такого я неправильно сделал?
Мазур и Сафий переглянулись, видимо, я совершил еще одну ошибку, но они считали меня своим другом или союзником, и мне ничего не угрожало.
– Понимаешь, во всех известных ныне странах, которые участвуют во всех существующих турнирах, есть одно незыблемое правило, которое вбивают младенцам, как только отлучают от матери, в какое бы место ты не пришел, с какой бы миссией не пожаловал, ты просто обязан прийти в центральную церковь и исповедоваться. В нашем городе чужеземцев исповедует как раз отец Фатий, а память у него на исповедников стопроцентная. Так-то эта традиция исполняется неукоснительно, и то, что ты не явился на исповедь, как раз должно тебя привести к Миллу, а от него в городскую могилу, дабы ты враг, принесший замысел черный в град наш.
Сафий замолчал и еще раз внимательно осмотрел меня. Я не знал, что же мне нужно им рассказать, что я вообще из другого мира? Но Сафий продолжил сам:
– Сдаётся мне, что ты из мест настолько далеких, что мы с Мазуром и представить себе не можем, и зачем-то ты пришел к нам и помог сильно в очень непростое для нашего города время, и потому я должен задать тебе вопрос и после этого принять решение. С добром ли ты пришел в город наш, Алексей?
– С добром.
– Ну, хорошо, поверим тебе и прикроем тебя, но ты должен теперь точно научить меня науке врачевания, должен открыть секрет врачевания гнойных ран, Алексей.
– Я постараюсь научить, – вот блин, как научить тому, что сам не знаешь, может реально попробовать тут производство антибиотика наладить? Нужно почитать, что по этому поводу есть в библиотеках коммуникатора.
– Ну что, Мазур я провожу Алексея до Арены, завтра утром ты тогда шуруй в церковь, на исповеди расскажешь, что я за тобой послал Силку, он остался на родине, а ты пошел сюда под видом воина, что встретил я тебя перед городом и тайно провел на Арену, что задача была твоя в учебном поединке убить Хана и спровоцировать шайку его. Награда твоя: участие в турнире и шанс выйти в рыцари. Силка – это земляк твой, он в нашем городе был воином-пилигримом да сломал хребет в прошлом году в лесу неподалеку, но про то и не знает никто.
Мазур сидел, не проронив ни слова, видно было, что он думает, и я уже практически собрался уходить, когда он произнес:
– Так-то ты, конечно, достойнее Липина, но боюсь, что есть в тебе опасность гораздо выше, чем просто голод, в который Липин обязательно ввергнул бы город, как только пришел бы к власти, так как он глуп и самонадеян, не понимает механизмов работы города и областей. А Церковникам голод только на руку, они будут еще хлеще про кару небесную проповедовать. Но в тебе есть то, чего нет даже во мне. Ты не боишься этой кары небесной, я видел, как ты посмотрел на Фатия, тебе он был неприятен, и это я могу понять, но ты его не боишься, а этого в нашем городе себе позволить не может никто. Ты боялся меня на арене, я это видел. Ты боялся, когда вошел в дом мой сегодня с запахом крови, от тебя пахло страхом. Но ты не испугался священника, сила которого в данном городе неизмеримо выше моей. И я скажу тебе, что помогу в твоих делах Алексей в обмен на то, что просит Сафий! Так как я тоже не хочу его бояться! Может, я тысячу раз прокляну этот день, но я так хочу, и я так сделаю.