В общем, уезжал Женя, как сейчас говорят, «с горящими глазами», оставляя компанию в надежных руках.

Новый сотрудник оказался невероятно трудолюбивым и, вне сомнения, гением юридической практики. Он мотался по всей России, встречаясь с потенциальными клиентами в любое время дня и ночи. Казалось, он знал все, что только можно знать в области международного права. Его работа в тандеме с зарубежными консультантами ежедневно укрепляла репутацию GLASHA.

Вскоре одним из наших клиентов стал Лева Зильберштейн. Он был полностью очарован Марком. Глядя на сумму, которую Лева переводит на счет канадского банка, я не смогла сдержать волнения и спросила:

– Лев Семенович, а вы не боитесь?

– Ну, если не вам с Марком доверять, то кому еще в этой жизни? – философски ответил он вопросом на вопрос.

Постепенно выяснилось, что нам нужны еще сотрудники. Марк рьяно взялся проводить интервью, и к концу года в GLASHA работал уже целый штат. Скромная Маргарита, консультант по Западной Европе, немолодой, опытный адвокат-международник Борис Соломонович и секретарь Татьяна, которая была выручалочкой для всех. Но первую скрипку по-прежнему играл Марк.

Было невероятно увлекательно следить за его работой. Например, обращается к нам с заказом на бизнес-эмиграцию в Канаду предприниматель, занимающийся колбасами. Через пару дней у него на столе уже лежат не только все экономические расчеты по финансовым вложениям в экономику Канады (необходимые для получения долгосрочной визы), но и бизнес-план по открытию производства колбас в местных реалиях, все технические регламенты, анализ рынка и деятельности конкурентов и т. д.

Однако на этом Марк не останавливался. Он пробивал самого клиента на предмет судимости, нахождения в списках Интерпола (а такое тоже бывало) или визовых нарушений. В решении вопросов бизнес-эмиграции ему не было равных.

Кроме всего прочего, у него было еще особое качество: в беседе с ним появлялось ощущение, что разговариваешь с лучшим другом. Это чертовское обаяние чрезвычайно привлекало и располагало к нему клиентов и особенно клиенток.

«Какой потрясающе умный, тонкий человек! – не раз и не два я слышала от посетителей восторженные отзывы о нем. – Редко такого встретишь!»

«Знай наших!» – мысленно улыбалась я с гордостью за такого замечательного Марка.

Естественно, я старалась при любом случае повысить ценному сотруднику зарплату или выплатить премию, так как отчетливо понимала, что именно на нем держится вся наша деятельность. Однажды я предложила ему стать генеральным директором фирмы, на что он со смехом ответил отказом: нет, мол, такого счастья мне не надо – слишком большая ответственность, а у меня совсем нет лидерских качеств. «Я – гений коммуникации».

Вскоре его зарплата превысила мою и Женину вместе взятые. Наступал Новый, 2016 год. Зильберштейны получили визы и отправились строить новую жизнь.

А я прямо перед праздниками разболелась. Врачи подозревали воспаление легких. Но, несмотря на это, я помнила: сотрудникам надо раздать премии, а все деньги хранятся в рабочем сейфе.

Я решила ехать в офис как можно раньше, чтобы не стоять в пробках, и, наглотавшись таблеток, заказала такси на шесть утра.

Мы быстро домчались до центра по еще сонной заснеженной столице. В окне моего кабинета почему-то горел свет. Я тихонечко открыла дверь и поднялась на второй этаж.

Марк стоял возле распахнутого сейфа. В руках он задумчиво крутил банковскую резинку. Металлический шкафчик был пуст. Машинка для пересчета денег тихо шуршала на столе. Рядом стоял полуоткрытый кожаный портфель, внутри него виднелись запакованные купюры.

Смысл этой сцены не сразу дошел до меня. Ее можно было интерпретировать как угодно, но я точно знала одно: «ценного сотрудника» в этом кабинете не должно быть ни при каких обстоятельствах.