Он оперся рукой о белую стену с бутонами роз. Его большое тело сотряслось от мощного вздоха. Еще один вздох.

Потом он повернул голову и посмотрел на нее через плечо.

– Ты серьезно это говоришь? Ты хочешь этого – ты – Жем? – От невероятных эмоций у него сверкали глаза. – Только не отвечай мне сейчас, если ты не уверена – если не случится так, что ты уйдешь от меня перед алтарем. О чем я говорю? Как ты можешь быть уверена? Ведь мы знаем друг друга всего десять дней.

– Месяц, – поправила его Джейми. – Я знаю тебя месяц.

Уголки его губ невольно поползли кверху. Он взглянул на столик, за которым она всегда сидела, а потом наверх, на спиральную лестницу.

– Я во всем уверена, – заявила Джейми. – Доминик. Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, если ты поверишь в мою реальность…

– Жем. – Он медленно, словно преодолевая боль в мышцах, покачал головой. – Я не уверен, нужно ли тебе верить в мою реальность.

Она попятилась. Подумав обо всех красивых брюнетках и блондинках… да, еще и о рыжеволосых дивах, которые претендуют на его внимание каждый день.

– Жем, я притворялся все это время. – Дом с тоской провел ладонью по маленьким бутонам роз. – Я притворялся. Я не мог бы удержать тебя. Ведь я не подарок.

Она нахмурилась и глядела на него так, словно он говорил на непонятном для нее языке.

Доминик не выдержал ее взгляда. Он убрал ладонь с бутонов и подошел к каменной арке, возле которой они только что занимались любовью. Он прижал ладони к камню, который еще хранил тепло ее тела.

– Но ты знаешь об этом, верно? – тихо спросил он. – Все это время я думал, что ты считала меня совершенным.

– Совершенным? – удивилась она.

– Да. – Он скривил рот и ударил кулаком по камню. – Хотя, возможно, ты никогда так не считала.

– Я никогда не считала тебя безупречным, – растерянно проговорила она. – Господи, Доминик, ты слишком часто произносишь грязные слова. Это к примеру. Но часто за всеми твоими ругательствами видно, какая у тебя тонкая кожа, сквозь которую просвечивает твоя чудесная душа. Видно, что ты замечательный.

Он прижал руку к своей груди и растопырил пальцы.

– Не смотри на мою душу.

– Я смотрю туда, куда хочу, черт побери. Она у тебя красивая.

Он беспомощно уставился на нее, готовый в любой момент упасть перед ней и разрыдаться, уткнувшись в ее колени, словно в колени потерянной им матери. Но она совсем не была похожа на его мать… и он не хотел видеть ее в роли его матери… просто… она любила его. Всякий раз, когда она смотрела на него, как на солнце или звезды, все в нем становилось совершенным. Вот только тогда ему приходилось напоминать себе, что он не такой.

– Жем, я провел на бойне шесть лет. Мой отец нещадно бил меня и мою мать.