– Я попробую. Пожалуй, мне нужна практика.

И он старался не торопиться. Камень сдерживал его, напоминал, что нельзя увлекаться и напирать слишком сильно, чтобы не сделать ей больно.

Потом она сидела у него на коленях за своим обычным столиком и разглядывала тыльную сторону его рук. Они покрылись ссадинами. Пока она наслаждалась его восхитительными усилиями, он защищал ее голову и попку от грубого камня.

– Прости, – виновато сказала она, водя пальцем над царапиной, но не прикасаясь к ней, а лишь шевеля волоски на его руке.

– Пустяки, – отмахнулся он. – Правда. Пустяки. Я люблю тебя. – Он произнес это твердо, как приказ, не допускавший никаких возражений. И еще крепче обнял ее.

Самое лучшее место на свете.

– Можно я навсегда останусь сидеть вот так? – с тоской попросила она.

– Да, – ответил он, уткнувшись носом в ее волосы.

– Я люблю тебя, – прошептала она возле его горла. – Но я понимаю, почему тебе не нравится это слышать.

Его рука слегка напряглась.

– Не уверен, что ты это понимаешь.

– Это слишком прилипчиво, – сказала она, обхватила его, насколько хватило ее рук, и еще сильнее прижалась к нему.

– Жем. – Он взял ее за подбородок, но она вырвалась, уткнулась носом в ямку на его горле и вдохнула его запах – восхитительный, теплый, темный, опасный. От него пахло шоколадом, а также смесью запахов ее и его собственной кожи. – Недостаточно прилипчиво.

Тогда она подняла голову и посмотрела на него при слабом свете, который просачивался от его оконных витрин, бросая в темноту полосатые, как зебра, линии. Ей показалось, что какой-то огромный зверь вышел из лесной чащи и положил ей на колени свой рог. Но это был не единорог, а дикий, опасный хищник.

– Я хочу, чтобы ты пообещала, что никогда меня не бросишь. – Его пальцы впились ей в кожу, но тут же разжались. – Но я все равно не поверю, если даже ты и пообещаешь.

– Какие мы глупые. – Она ощупала его плечо, руку, изучая в темноте форму странного зверя. – Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что никогда меня не отпустишь. Но мне трудно поверить, что у меня есть на это право.

– Я знаю. – Его рука была то грубой, то нежной, словно он все время спохватывался и смягчал свои прикосновения. Но тотчас забывал об этом. – Сначала ты должна спасти младших. Тех, кто, – у него странным образом дрогнул голос, – в этом нуждается.

Она опять уткнулась в него, спрятав руки между своим телом и его грудью. Получилось, что он как бы целиком завернул ее в себя. В последние дни он уже понял ее потребность в этом и послушно выполнял ее желание.

– Скоро я стану сильнее, – пообещала она.

– Не сомневаюсь, – пробормотал он, вдыхая аромат ее волос. – Пообещай, что не бросишь меня, когда это произойдет. Или пообещай, что вернешься ко мне. Если тебе нужно ехать и спасать людей, пообещай мне, что вернешься ко мне, когда тебе понадобятся новые силы.