Входит Майк. Он не уверен в себе и растерян. Вертит головой, замечает меня и нерешительно приближается. Я отчаянно мотаю головой. Напрасно. Я шепчу, что не могу с ним поговорить, кошусь в сторону Пузана, который расселся в кресле, похожем на трон.
Пузан кивком подзывает Майка к себе. Советует хорошенько отдохнуть и расслабиться.
– Выбери другую девочку. Зачем тебе эта? Корчит из себя невесть что, а всего-то дешевая обколотая шлюха.
Майк что-то возражает, пузан ухмыляется.
– Взгляни, у нее же ломка. Выпросит у моих мальчиков дозу и послушно за это отсосет, да и клиенты уже ждут. Они платят хорошие деньги, так что малютке Шанталь придется немножко потрудиться.
Подручные сутенера волокут меня в заднюю комнату. Сквозь открытую дверь Майк видит гигантскую кровать, на которой сплелись в один колышущийся узел обнаженные тела. Он видит, как мне связывают руки и срывают одежду. Ко мне приближается старуха: глаза густо подведены черным, высокомерный взгляд, в руке шприц. Я кричу, извиваюсь, пытаюсь вырваться, но хватка у громил крепкая. Игла вонзается в кожу. Бандиты срывают с меня бюстгальтер и швыряют на кровать. Пузан командует:
– За работу!
Поворачивается к Майку, ухмыляется – и захлопывает дверь.
Тут в игру вступает Рекс. Его персонаж – Дружелюбный Гость. Он отзывает Майка в сторону и объясняет, что сутенеру не нравится, когда «девочки прокручивают собственные делишки».
– Что ты на ней зациклился, парень, другие малышки ничуть не хуже.
То и дело хлопает дверь: в заднюю комнату входят все новые клиенты. Оргия продолжается.
– Да плюнь ты на нее! – говорит Дружелюбный Гость. – У этого хозяина не забалуешь. Сама виновата, нечего было выделываться.
Наконец, сцена оргии подходит к концу. Я сползаю с кровати и пробираюсь в дамскую комнату – привести нервы в порядок и успокоиться, и снова смотрюсь в зеркало.
– Считала себя элитной дамой для особых клиентов? – спрашиваю я у отражения. – А на самом деле всего лишь дешевая шлюха у хозяина на привязи.
Я настраиваю себя на дальнейший спектакль. Размазываю грим и тащусь обратно в заднюю комнату. Старуха со шприцем выводит губной помадой ярко-красную надпись «Шлюха» у меня на спине и «Свинья» на груди. Связывает мне руки спереди, надевает собачий ошейник и отдает поводок одному из громил. Меня волокут в гостиную; вечеринка в полном разгаре.
Теперь надо, спотыкаясь, пройти через зал, изображая наркоманку.
Прикрываю глаза и повторяю мантру, которую всегда твержу перед выходом на сцену:
Шаг вперед. Гости расступаются; на меня направлены десятки взглядов. Вокруг кричат и улюлюкают, все в полном восторге. Я твержу себе: «Не плачь! Не показывай им свою боль!»
Заставляю себя смотреть прямо на на них. Голова поднята, на лице никаких эмоций. Их взгляды пронзают меня насквозь. Как же эти люди мечтают сорвать с меня все мои защитные покровы, уязвить, изодрать в клочья душу. Сейчас это не люди – толпа, и в своем злом торжестве они чувствуют себя безнаказанно. Они жаждут стать свидетелями окончательного падения. Противостоять им – на это уходят все мои силы.
Внезапно один из громил резко меня толкает. Я теряю равновесие, падаю на пол. Его напарник хватает меня за поводок, рывком поднимает. Толпа в восторге. Кто-то говорит: «Правильно. Будет знать». Мерзкая старуха протискивается вперед и выдыхает сигаретный дым прямо мне в лицо. На мгновение я ловлю взгляд Майка. Он смотрит, не в силах отвести глаза. Я вижу в них сострадание. И благодарна за это.