–Точно. Пошли, в общем.

Город был погружен во мглу. На улицах, где еще кто-то обитал, фонари горели через один, да и лампы там казались тусклыми как свечки. На улице, по которой мы шли, света и вовсе не было. Внезапно из-за ближайшего дерева на нас выдвинулось трое субъектов в банданах, натянутых от подбородка до самых глаз.

– Так, мужики, спокойно! У нас пушки. Вещи – на землю, и самим лечь – руки за голову.

– Да вы чего? Мы заблудились тут… – начал нести ахинею Арон, я же сунул руку в карман и надел кастет. Затем я сбросил рюкзак.

– Эй! Стоять! Кому сказал! – у того, что слева, похоже, действительно был пистолет. При этом Арон явно что-то задумал, и мешать ему в такую минуту не следовало. Сам я сделал два вихляющихся шажка, будто пьяный, а затем в рывке прыгнул на правого, одновременно врезав справа в висок. Тот рухнул, не издав, практически ни звука. Двое слева опешили и отвернули взгляд от Арона. Тому хватило, наверное, одной десятой секунды. Когда я подошел, было очевидно, что у левого была сломана шея, а что со средним, я уточнять не стал: он лежал вниз лицом и признаков жизни тоже не подавал.

– Все! Теперь уходим и быстро! В люк! Вон там, видишь?

И действительно, шагах в семи от нас, чернел открытый люк колодца ливнестока. Я прихватил рюкзак, и, не снимая кастета с ладони, в три прыжка преодолел это расстояние. Еще через секунду я был уже внутри колодца. Хватаясь через одну за ржавые скобы, вбитые в гладкую, кое-где поросшую мохом бетонную стену, я быстро слетел вниз. Сверху, обильно осыпав меня мусором, закрылся люк. Я снял кастет и включил фонарь. Он был уже довольно тусклый: давно солнца не видел, но идти, не спотыкаясь еще можно было вполне. Я шел спокойно, не бежал, да и как бежать, если нужно было пригибаться: труба была, видимо, шестифутовая. Во-вторых, здесь можно было бы запросто свернуть себе шею, споткнувшись о какую-нибудь корягу и просто гору мусора, а в-третьих, всплески от моих шагов казались мне и так уж больно шумными, но идти еще тише было невозможно: вода в ручье, протекающем по трубе, была значительно выше щиколотки. Странно, и откуда столько воды? На улице довольно сухо, снега нет, да и дождя, похоже не было давно.

То там, то тут шмыгали крысы. Некоторые были просто огромные, величиной с хорошего кота. На одну я даже, кажется, наступил, и она с визгом убежала куда-то назад в темноту. Сверху тоже почему-то капало. Вероятно, этим трубам было не меньше века, но, вряд ли кому-то в умирающем городе придет в голову их ремонтировать.

Фонарь уже совсем погас, и я пробирался почти на ощупь. Как я ни всматривался, но выход, стал виден нескоро, лишь, когда я подошел к нему уже практически вплотную. За пределами трубы было почти также темно. На небе не было ни единой звезды, темные тяжелые тучи висели довольно низко и уже начал задувать вечерний холодный бриз. Я вышел и огляделся. Слева от меня, шагах в пятнадцати, действительно рос довольно высокий кустарник, похоже – рододендрон, куда я и направился. Подойдя ближе, я тихонько свистнул. В ответ я увидел, блеснувший на какую-то долю секунды лучик фонарика. Я стал пробираться к месту, откуда мигнул свет, почему-то пригибаясь, хотя, было очень тихо, и никакой опасности, скорее всего, не было.

Арон в нетерпении переминался с ноги на ногу:

– Что так долго?– спросил он немного раздраженно.

– Фонарик издох, потому и шел медленно. А что такое?

– Что значит, что такое? Мы с тобой только что троих мудаков на тот свет отправили. Это, знаешь ли, легавым может и не понравиться. Пора валить отсюда. Надевай костюм, живо! – он протянул мне гидрокостюм. Я разделся и влез в него с некоторым натягом, а затем закрыл на спине молнию.

– Это на ноги, – Арон протянул мне неопреновые боты.

Я сел на песок, и, отряхнув ноги, натянул боты.

– Так… Это – на голову.

Я послушно натянул на голову неопреновый капюшон.

– Маску с трубкой надень сразу здесь, а это нож – на ногу одень. Да не сюда! На голень с внутренней стороны!

– Зачем это?

– Как это? Мало ли? Вдруг в старую сеть попадешь или еще чего. Давай, давай надевай, а я пока что твои шмотки в мешок уложу.