— А ваша какая?

— Никакой, — честно сказал я. — И, кстати, это был третий вопрос.

— Разве? — удивился Григорян.

— Первый – «погиб ли Миша». «Точно ли он погиб» сочтём уточнением и не засчитаем. Второй вопрос — «способность». Третий — какая способность у меня.

Артур Давидович развёл руками.

— И впрямь! Ну... спасибо большое, Никита. Возможно, вы нам помогли.

Он отхлебнул кофе и поморщился.

— Остыл... Кофе должен быть горячим.

Я подождал немного. Спросил:

— И что?

— В смысле? — удивился Григорян. — А! Сейчас закажу машину, вас отвезут домой. Можем справку выписать, что вы были на каких-то сборах или кровь сдавали. Чтобы завтра на работу не ходить. Можем небольшую, но приятную премию оформить. Надо?

Он смотрел на меня и улыбался.

Я вздохнул.

— Ладно. Вы меня поймали. Мне интересно.

Григорян молча встал, подошёл к столу и достал из ящика лист бумаги и ручку.

— Извините за формальность, но надо будет подписать. Стандартная форма. Допуск, нераспространение, ответственность... Думаю, вы понимаете. Тут уже всё заполнено, нужна лишь подписать.

— Тут даже время проставлено, — мрачно сказал я. — Только на час ошиблись.

— Я думал, вы дольше будете ёрничать, Никита, — признался Григорян.

К своему удивлению, я понял, что совсем на него не сержусь. Мне хотелось хоть с кем-то поговорить о форсайтах.

Уродливое здание оказалось лишь ширмой. «Центр по изучению форсайтов» раскинулся на изрядной территории, раньше принадлежащей не то санаторию, не то дому отдыха. Среди сосен и елей были разбросаны маленькие двухэтажные корпуса и отдельные коттеджи. Кругом очень чисто, асфальтовые дорожки выскоблены начисто, ни снега, ни наледи. Вдоль дорожек горели фонари.