Или… все-таки… не заварил? А помнит, как к Землероевой относится диверсант на пенсии Николай Васильевич? Шаповалов, случись что с Евдокией в Н-ске, привлечет по-взрослому. Никакие охранники из урок Воропая не спасут. Иваныч должен это понимать: у москвички не простая крыша, а такая, что может из снайперской винтовки достать в любой берлоге.

Или… Воропаю наплевать на пулю, тут главное – убрать единственного человека, способного навести на компромат, и не дать ему упокоиться честным незамаранным вором?

Эх, кабы знать, на что готов пойти ради сохранения тайны Воропаев! Кабы знать, можно ли к нему сунуться или держаться – упаси боже! – подальше?

Засада. Страшно. И упираться только в Воропаева нельзя. Евдокия прерывисто и глубоко вздохнула, поправила сползающие по потному носу очки и отправилась рассматривать ситуацию от противного. От пролетарских, от Семинариста. Город Н-ск, конечно, далеко не маленький, и шустрых людей здесь и без портовиков хватает. Но третьи заинтересованные лица не имеют выхода на Евдокию Землероеву. Здесь ситуация накрепко завязана на двух противоборствующих группировках – портовиках и урках, поделивших этот город.

Семинарист знал, что Евдокия едет к Коннику. И совсем не настаивал на обеспечении сопровождения.

Мог Костя позвонить Василию и наплести чего-то?

Мог. У них с Конником давно, мягко выражаясь, недопонимание. Два антипода, конфронтация особенно назрела, когда Загребину замаячил пост смотрящего. Семинарист сам убивать не будет – изнежен, мягок. Он остался на глазах народа в офисе и отправил к Коннику надежного человека…

Нет, чепуха. Зачем Косте делать убийцу из приезжей сыщицы? Имея надежного человека, он мог обстряпать устранение Конника без лишней суеты и даже оформить под естественные причины: Василь Никитич на ладан дышал, ткни пальцем – и развалится. Семинарист ведь дико, нереально осторожен! Евдокия ему полностью поверила, когда тот заявил, что крайне заинтересован в исчезновении информации Модеста. Если бы сыщицу упрятали в СИЗО, то без Конника он ее там не достал бы. У дельца Митрохина нет подвязок в авторитетной воровской среде.

Или есть? Костя заранее готовился к ликвидации Загребина?

Да нет, откуда? Зачем нагораживать чепухи?! Здесь все просто: Евдокия полезна главному портовику, и приглаженный Семинарист не ткнется в дерьмо из-за раздувшегося самомнения старинного приятеля.

Или таки ткнется?

Все! Хватит. Если рассматривать ситуацию с параноидальной точки зрения, то лучше сразу уматывать в Москву и лететь оттуда в этой же бейсболке в любое заграничье без визового режима. Дистанционно продавать квартиру и машину. Жить в страхе, думая о том, что Линку уже со вкусом и выдумкой порезали на стельки, а скоро доберутся до мамы, папы, любимой кошки Моськи, тетушек и дядюшек поадресно отправятся кромсать, лишь бы вернулась… Родни у Землероевых хватает, последовательно будут резать лет восемь. А там уже и беглянке наскучит этакая жизнь.

Детально расписав глобальную картину устранения родни, для восстановления решимости Землероева сцепила зубы и постановила: «А хрен вам, господа. Под плинтус не загоните. Есть козырь». Евдокия уже догадалась, где спрятана флешка с информацией Модеста. Потратив парочку бессонных ночей на размышления, сыщица скрупулезно восстановила в памяти последние минуты жизни Казимировича – приговоренный убийца акцентировал ее внимание на романсе «Вечерний звон», старательно подтягивая: «Бом, бом, бом…»

А Казимирович отличался нереально дорогой любовью ко всяческого рода часам, часищам, часикам. Прошлой ночью с субботы на воскресенье Евдокия проникла в комнату покойной мамы Модеста, где все оставалось почти нетронутым. Обыскала антикварные напольные часы – подарок сдвинутого на хронометрах сынули – и почти не удивилась, нащупав за механизмом пришпиленную скотчем к задней крышке квадратную выпуклость. Это могла быть только флешка. Из квартиры, где Модест встречался с любовниками, воры успели вынести все цифровые носители, а поскольку компромат все еще ищут…

Короче, менять тайник сыщица не стала. Проверить, что нашла, все равно не получится – в воскресный день дом полон Муромцев, к компьютеру секретно не подобраться. Оставила все как есть: лучшего схрона, чем дом династии в погонах, ей в Н-ске не найти.

В банк ведь тоже не пойдешь. Когда у тебя на хвосте половина города висит, лучше обходиться без лишних телодвижений.

Подумав о флешке, где в неделимой связке с тайной шел Модест, Евдокия внезапно вспомнила: «А я ведь знала, что Загребина убьют. Причем сегодня и довольно скоро… Знала!» Сосредоточившись на странном, зыбком озарении, девушка утвердилась в мысли: ощущение опасности для Конника появилось еще при первом ее приходе к законнику… Вор что-то сделал… или сказал, и у Евдокии появилось нехорошее предчувствие – мороз по коже пробежал, заледеневшее подбрюшье неприятно заныло…

Но тогда сыщице в общем и целом было неприятно. Могла ли она сейчас себя элементарно нахваливать: «А ведь я знала, умница такая, знала…»?

Нет. Похвальба не притянута за уши к свершившемуся. Понимание «Загребина скоро прикончат» было в реальности. Мелькнуло, не задерживаясь, поскольку иных хлопот хватало, и сгинуло.

Но вот откуда это озарение-предвосхищение пришло?!