Ноги подгибались от одной мысли, что мы будем с ним вместе. Ему, в отличие от меня, был доступен для изучения целый мир. Его не ограничивали в выборе одежды, друзей, расходов. Он – мужчина, а я лишь красивое приложение, которое должно укрепить семейный бизнес.

Когда я узнала, что беременна, конечно, не могла никому рассказать. Я понимала, что это станет началом конца для меня. Было очень страшно. Кирилл отвернулся, и я осталась со своей проблемой и своими страхами совсем одна. А потом поняла, что молчать – не выход. Будет еще хуже, еще страшнее. Я изведу себя и лучше от этого никому не станет.

Единственный человек, которому я смогла рассказать, оказалась няня. Она была в шоке, но взяла весь основной удар на себя и сообщила родителям. В этот момент моя семья рухнула, и вообще весь мой мир, больше похожий на тесный кокон, разрушился.

Семья от меня отказалась, не приняв позора – ребенка, зачатого вне брака. А отец просто заменил одну дочь на другую. Удобную.

– Это как? – нервно сглотнув хлопаю ресницами.

– У него была любовница. И ее ребенок занял мое место. А я попала в другой мир. Сложный, непривычный для меня, незнакомый. Но твой отец стал для меня опорой. Они с няней помогли мне адаптироваться, снова поверить в себя, в людей, в любовь. А когда появилась ты, меня окончательно отпустило.

– А что сейчас с ними? Вы ведь не общаетесь, да?

– Нет. Иногда я узнавала новости из журналов или с экрана телевизора. Но мне все равно, Лис. Да, они дали мне много, если измерять это в материальном эквиваленте, но если смотреть глубже, то у меня никогда, до появления Саши, не было семьи. Так вот я это к чему, девочка моя. Никогда бы я от тебя не отвернулась. И отец не отвернулся бы. Поругается, позлится, остынет. Я очень хорошо понимаю, каково это, остаться вот так, фактически одной, с малышом под сердцем. Но ты не одна. У тебя есть мы с папой, и у тебя есть Филипп. Не знаю, что между вами произошло, но уверена, что вы все уладите. Мы с Кейт запретили мужчинам вмешиваться. Филу ничего не сказали о твоей беременности. Ты должна сделать это сама. И чем раньше, тем вам обоим будет лучше. Это и будет взрослый поступок, Лис. Осознанный, ответственный и самый правильный. А я всегда рядом. Не прячься от меня, я тебе помогу всем, чем смогу…

Она крепко меня обнимает. Я прижимаюсь к мамочке так, как не делала этого очень-очень давно. Кажется, целую вечность.

– Я скажу ему, мам… Обязательно скажу.

– Моя умница, – она гладит меня по волосам, возвращая тепло в отношения между нами.

– Семья – это самое ценное, что у тебя есть. Родной дом и люди, которые всегда будут на твоей стороне, даже если ты спотыкаешься. Моя девочка, – она целует меня в макушку. – Такая взрослая и еще такая маленькая.

– Мам? – поднимаю на нее взгляд.

– Что? – улыбается она.

– А ты смогла простить своих родителей?

– Хм… – она смотрит на меня несколько мгновений. – Знаешь, наверное, я им даже благодарна. Без всего случившегося, я не обрела бы свое счастье. У меня не было бы Саши, вас троих, настоящих друзей. Наверное да, Лис. В глубине души простила и просто отпустила свое прошлое. Для себя решила, что не буду к нему возвращаться. Мне хорошо в моем настоящем. Филипп так сильно тебя обидел, что ты не можешь его простить? – мамочка берет меня за руки.

– Сильно, но я тоже его простила… Это плохо?

– Плохо будет, если ты ему об этом не скажешь. Мальчик сильно изменился в последнее время. Он начал взрослеть. Не наказывай его слишком долго. Знаешь почему?

– Почему?

– Ты себе тоже делаешь больно, и ваш ребенок это чувствует. Фил ведь раскаялся, правда?