– Я подозреваю кровоизлияние в мозг и травму позвоночника. Везём в нейрохирургию. Он… Он очень тяжелый. Крепитесь.

Голова кружится, а окружающие предметы размываются из-за выступивших слез. Взгляд намертво прирастает к мужу… Неподвижный, с кислородной маской на лице, окровавленный, его образ совсем не вяжется с тем мужчиной, кого я знаю…

Отряд ГИБДД остаётся на месте происшествия для исследования причины аварии. Я оставляю патрульному сотруднику номер телефона Родиона – свою сумку и смартфон мне так и не удаётся найти.

– Поезжайте, Полина Романовна, – гремит голос полицейского. – Мы сообщим адрес стоянки, куда эвакуируют машину.

Я ничего не чувствую, кроме чудовищного волнения за мужа… Боль, холод и голод отступают, пропуская тревогу и иссушающую боль… Родион осматривают в приемном отделении и спешно переводят в отделение реанимации.

– Подпишите согласие на оперативное вмешательство, – бросает мне врач. – Исследования показали, что внутримозговое кровотечение продолжается. Пострадавшему требуется срочная операция на головном мозге. И у него…

– Господи, что еще? – сиплю, с трудом выдавливая слова.

– У него частичный паралич нижних конечностей. Рефлексы сохранились, но ваш муж будет парализован очень долго. Готовьтесь выносить горшки, милая…

– Это ничего, я справлюсь. Ну он же поправится?

Взор врача любопытно сосредотачивается на входе. Поворачиваюсь, встречаясь взглядом с Кириллом. А он как узнал? Неужели, следователь Журавко и до него дозвонился? Только зачем, если я жена?

– Полечка! Какой ужас! Я случайно узнал, я…

– А как вы… ты узнал? Следователь позвонил Родиону насчет смерти Ларисы. Ты знаешь, что с ней случилось? Вы же… Вы… – бормочу, чувствуя усиливающиеся боль и головокружение.

– Ничего не знаю, Поль… Как и ты. Мне Журавко позвонил, чтобы расспросить о Ларисе и сообщил про Родю… Как он? Нужна помощь? Доктор, я готов отправить брата в лучшую клинику для лечения. Что с ним? – Кирилл важно переводит взгляд на врача.

– Ситуация сложная. Я уже все объяснила жене Родиона Максимовича.

– Жене? Поль, ты меня, конечно, извини, но ты… Знаю я все о ваших отношениях. Какая ты жена? Вы знакомы-то всего ничего…

Звучит пошло и грубо. Я стою перед ним грязная, окровавленная, в рваном платье, а он режет без ножа, обесценивая все, что у нас было с Родионом… Чувствую, как к горлу подкатывает тошнота от его неприкрытого цинизма.

– А ты ничего не знаешь о наших отношениях, Кирилл. Я люблю Родиона, а он меня… И…

– Дамочка, потом поговорите. Вы подписывать согласие будете? Часики тикают, – шумно вздыхает врач.

– Что за согласие? Я брат Родиона, а эта женщина…

– А я его жена, – отрезаю я. – И буду рядом с мужем.