— Если всё правильно, тогда давай не будем откладывать… Иди, одевайся и обвенчаемся, пока Мерлин здесь.

— Вот прям так сразу?

Хочется выпалить: мне же надо подготовиться, пятое-десятое, свадьба — это серьёзно.

А потом понимаю: Хмурус тысячу раз прав, мы — волшебники. Устроить всё должным образом для нас дело нескольких минут. Верно, зачем тянуть?!

Киваю, улыбаюсь и говорю:

— Жду тебя через час в Главном зале.

И, радостная, выпархиваю к себе.

В комнате меня ждёт Маб. Она нежно улыбается и открывает объятия. Падаю ей на грудь и, кажется, плачу.

В такой день любой девушке хочется побыть с мамой. Немного, до тех пор, пока ещё не произнесены священные обеты и дочка навеки не отдана мужчине. Пока она ещё мамина.

Маб гладит меня по волосам и тихонько напевает колыбельную. Вот-вот усну. Королева сновидений умеет укачивать и присылать чудесные сны, от которых не хочется просыпаться…

Но сейчас мне важнее явь. Поэтому прерываю наваждение и чуть-чуть отстраняюсь.

— Не надо… Сейчас мне нельзя засыпать…

— Хорошо, — её шёпот чарующ. — Но позволь помочь тебе. Моя дочь станет самой красивой невестой в истории Сказочной страны.

Я, конечно же, с удовольствием позволяю.

Маб создаёт мне платье из лунного сияния и ткёт фату из прозрачных радужных снов. Добавляет пыльцы на крылья и вплетает мне в волосы белоснежную звезду кадупула, «королевы ночи». Она окутывает меня нежнейшим, свежим ароматом — лучше всяких духов. В мире людей этот цветок распускается лишь однажды, в полночь и живёт только до рассвета. В Сказочной стране — не увядает никогда. В завершение туалета мать создаёт туфельки — из лепестков белых лилий, украшенных застывшими капельками росы. Шелковистые, они идеально садятся на ноги. В них будет очень удобно танцевать.

Я не выдерживаю, кручусь, чтобы полюбоваться, как волнами струится переливчатый шёлк платья. Я так легка и, наверное, сейчас смогу летать и без крыльев.

Маб подводит меня к зеркалу. Тому самому, волшебному, что стояло раньше в комнате Злобинды и дразнило её. И которое, во время гадания на суженого, показало мне Хмуруса.

Магические зеркала никогда не врут. И сейчас, когда оно, обычно болтливое и неугомонное, издаёт лишь восхищённый вздох, понимаю: правдиво, как никогда.

Я — фея, привыкла быть красивой. Но создание, что отражалось нынче в волшебном стекле, было нереальным.

Думаю, моему Чариусу понравится.