— Он сказал тебе, что ты под подозрением?

Повисла долгая пауза. На мгновение она даже засомневалась, стоит ли он еще под дверью. Потом услышала:

— Я знал, что меня будут подозревать еще до того, как пошел в полицию…

— Откуда ты мог знать?

— Может, я все-таки войду…

— Нет, подожди. — Она колебалась. — Где ты был?

— В Лейн-Коув. Это долгая история. А теперь мне можно войти? Как-то нелепо разговаривать через дверь.

— Отойди-ка. — Она осторожно приоткрыла дверь на пару дюймов, не сняв цепочку.

Их взгляды встретились. Это был Энди; тот самый человек, с которым она занималась любовью, человек, которому, как ей казалось, она могла доверять. Волосы у него были спутаны, лицо небритое. Она учуяла легкий алкогольный перегар.

— Энди, — сказала она, — прошу тебя, войди в мое положение. Ты разом порвал со мной все отношения, не сказав ни слова, а теперь, когда тебя подозревают в убийстве, являешься ко мне глубокой ночью.

— Мне следовало позвонить, но сейчас мне нужно поговорить с тобой. Я не убивал. Ты должна мне поверить.

— Но почему ты не позвонил, а явился вот так, неожиданно? Ты действительно был в полиции? Они знают, что ты вернулся?

— Клянусь.

— И сегодня вечером ты правда говорил с Джимми?

— Да, — твердо произнес он, подойдя вплотную к проему в двери и глядя ей в глаза.

— Значит, если я сейчас позвоню ему, он подтвердит твои слова?

Он отстранился.

— Сейчас половина второго ночи.

— Но он ведь полицейский, не так ли? Разве полицейским нельзя звонить в любое время дня и ночи? Я объясню, что это очень важно, — сказала она, пристально глядя на него, стараясь уловить, не выдаст ли он своего волнения оттого, что его местонахождение станет известным.

Ни один мускул его лица не дрогнул.