— Пристроили мы твоего Зайку, — успокоил я альбиноса, который, видать и вправду прикипел к своему ослу, принимая монету из рук гнома. — Ну а ты, Четырехпалый, не держи обиды, глядишь, еще встретимся.

— Встретимся, — утвердительно кивнул гном, но протянутую руку так и не пожал. Как же тяжело с этими гномами.

Минут через пятнадцать вернулся десятник и они с гномом отошли в сторону «шушукаться», нам же было заняться нечем. Минут через сорок Косут объявил посадку, и мы загрузились на борт галеры. Один раз я уже побывал на такой, но в тот раз судно было пустым, сейчас оказалось, что на нем ужасно тесно. Тридцать четыре разумных плюс груз с трудом помещались на борту галеры, и, скажем прямо, удобство было ниже среднего. Команда заняла свои места на веслах, десятник на носу, а нас с Ико усадили на корму рядом с барабанщиком, который представился как Тощий Боси, хотя этот тощий был раза в полтора шире меня в плечах и я бы назвал его жилистым.

— Отдать швартовы! Боси, заводи! — скомандовал Косут.

Барабанщик хрустнул пальцами, залихватски свистнул и негромко запел, аккомпанируя себе на барабане:

Кто готов судьбу и счастье

С бою брать своей рукой,

Выходи корсаром вольным

На простор волны морской!

Песню подхватили гребцы и над гладью воды раздались грозные голоса:

Ветер воет, море злится,-

Мы, корсары, не сдаём.

Мы — спина к спине — у мачты,

Против тысячи вдвоём!

Нож на помощь пистолету -

Славный выдался денёк!

Пули сломит их упрямство,

Путь расчистит нам клинок!

(Старая морская песня за авторством Джорджа Стерлинга, очень примерная датировка — 1920 г)

Неожиданно водный поход оказался очень увлекательным занятием. Местами ночная вода светилась голубыми и фиолетовыми оттенками, от фосфоресцирующего планктона. До нее можно было дотянуться рукой, совсем чуть-чуть свесившись за низкий борт.