Есть предел человеческих сил, а все, что дальше него, называется чудо или магия. Сейчас я, наверняка, проиграю в поединке любому из этих четверых, но потенциал развития у меня явно выше, чем у них вместе взятых. И я, по крайней мере, от осознания этого факта не смотрю на них свысока. Ну, почти. Похоже, их пренебрежение укололо и мое самолюбие. В общем, к черту их! Всегда можно найти других, но в одном их старший был прав – да-да, нет-нет. Хочешь, бери, хочешь – проходи мимо. Наскоро перекусив, я решил не терять остатки дня и решить наконец проблему с поиском отряда.

Добраться до заведения Толстяка удалось только к вечеру. Здание уже привели в порядок, и оно буквально сверкало от белой штукатурки. У новых дверей с затейливой резьбой замерла пара орков в одинаковых куртках темно-синего цвета. Вот теперь и охрана снаружи стоит, чтобы отпугивать неплатежеспособную публику.

– Смотрю, Толстяк серьезно за дело взялся, – пробурчал я сам себе под нос.

Охрана заведения лишь лениво мазнула по мне взглядом, и я спокойно прошел в заведение – вот что значит статус. Там, в моем мире, подобное происходит более завуалированно, а здесь очень просто и понятно. По одежде, украшениям и оружию сразу видно, кто перед тобой.

Заведение тоже сияло чистотой после свежего ремонта, старая мебель отправилась куда-нибудь на свалку, и сейчас нижний этаж был похож на какой-то дорогой ресторан, даже арену облагородили. Теперь вместо грубых деревянных перил по краю стояла ажурная кованая решетка. Раньше я видел такое только по телевизору и слегка растерялся, когда привычное место так сильно преобразилось.

В зале меня встретила очаровательная девушка, в темно-синем платье, которое лишь слегка скрывало фигуру.

– Чего господин желает? – белозубо улыбнулась девушка в украшенном латунью рабском ошейнике.

– Хозяина, – не стал я юлить. Время и так вечер, а мне еще обратно идти.

– Присаживайтесь, я доложу о вашем приходе господину Фитцу, – с этими словами красавица призывно улыбнулась, ловко взяла меня под ручку и доставила до мягкого дивана, где мне предстояло дожидаться хозяина заведения. Впрочем, своим выходом Толстяк меня не захотел уважить – не та я фигура, и через некоторое время девушка вернулась и попросила меня следовать за ней.

Толстяк Фитц изменился не меньше чем его заведение, нет, он не похудел, но свой стиль поменял кардинально. Засаленную рубашку сменила белая сорочка с манжетами, а на груди теперь красовалась бляха торговца. Вот тебе и оп. Фитц, похоже, решил перейти в высшую лигу. С одной стороны, это было приятно, что человек, с которым ты знаком и даже вроде как слегка приятельствуешь, так высоко взлетел, ну, а с другой – хрен знает, чего теперь от него ожидать.

Перед Толстяком на столе лежала груда сломанных перьев и измятых листков сероватой бумаги. Навалившись на стол всем своим немалым весом, отчего столешница слегка поскрипывала, он что-то старательно выводил на бумаге. Взгляд у обычно добродушного владельца заведения был злой и неприятный, одно радовало – бесил его явно не я.

– Привет, Фитц, – решился я все же нарушить тишину.

– Садись и не мешай, – яростно прорычал почтенный владелец игорного дома. Перо с трудом помещалось в когтистых лапах толстяка, и он прикладывал недюжинные усилия, чтобы удерживать его.

Пыхтения затянулись минуты на три, после чего перо не выдержало и сломалось.

– Демоны нижнего мира! Кальмар тебе в жопу! – взбесился Фитц и отбросил сломанный инструмент в сторону. После этого лицо его вдруг просветлело, и он даже улыбнулся. Похоже, это было последнее перо в заведении, и Толстяк решил, что на сегодня с него хватит этих мучений. – Кто же знал, что к серебряной бляхе в придачу идет куча бумажной работы? Вот ты, Герех, вроде, не совсем дурак, грамоте учен?

– Ну, так, – неопределенно сказал я. С местной грамотой у меня тоже пока не все гладко, поэтому строить из себя самого умного я не стал.

– Значит, тоже дурак, – с добродушной улыбкой констатировал Фитц. – Ладно, куплю ученого раба и дело с концом. Целый день над этим бьюсь, как будто у меня забот других нет. Не хозяйское это дело – руки в чернилах марать.

Мне, конечно, было странно принять такую позицию, в России надо постараться, чтобы найти неграмотного человека, а тут же это сплошь и рядом. Грамоте обучаются в основном жрецы, маги, часть дворянства и немногочисленные ученые. Так что Толстяк действительно в чем-то прав. Чтобы управлять делом, не обязательно самому быть образцом учености.

– Рассказывай уже, с чем в этот раз пришел? – тем временем продолжил хозяин, откинувшись на спинку высокого кресла.

****