Подбежав к лестнице, парень увидел, что она поднялась на самый верхний этаж.

***

— Как вы сегодня себя чувствуете?

Карина Миллер была неизменна. Та же безукоризненная опрятность во внешнем виде. Та же грация в движениях. Серый пиджак, обтягивающая юбка чуть ниже колен. Стильный маникюр и макияж. Единственное отличие заключалось в прическе: Джой впервые увидела психотерапевта с собранными в хвост волосами. Видимо даже у такого идеального существа, как доктор Миллер, бывают дни, когда можно что-то не успеть.

— Джой, вы меня слышите?

— Что именно вам рассказывал Фрэнк?

Хоть Джой совершенно не желала вести разговор с Кариной, но она понимала: отмолчаться не получится. Если она и дальше будет строить из себя каменную глыбу, это не поспособствует ее возвращению на работу.

— Ваш отец был немногословен.

— Конкретнее.

— Он говорил, что с самого раннего детства не уделял вам должного внимания, из-за чего вы чаще общались с дедушкой.

Вспомнив морщинистое лицо Роберта Чейза, Джой ощутила тепло в груди. Хоть старик и ворчал по поводу без, но он смог закалить характер внучки. Сделать ее сильной и смелой. Пока Фрэнк ловил преступников, а после, напивался с коллегами в баре, Роберт Чейз тренировал Джой в пропахшем потом зале, словно знал какие испытания выпадут на ее долю.

— А Фрэнк не рассказывал, как пропадал ночами. Как пил месяцами. Как сломал своей жене нос в порыве гнева.

Карина прищурилась. Впервые за все время их сеансов Джой открылась.

— Джой, вы всегда говорите Фрэнк. Ни папа, ни отец. Почему?

Проигнорировав вопрос, Джой продолжила:

— Фрэнка больше интересовали преступники, нежели собственная семья. Он охотник. Погоня в его крови. Мы очень разные, но в этом я его понимаю. Мне тоже знакома эта эмоция.

Джой с равнодушием вспоминала отца. В ее словах не было агрессии или обиды. Скорее просто констатация фактов. Словно она невзначай решила рассказать историю чьей-то семьи, но никак не своей.

— Почему вы говорите об этом с таким безразличием?

— Доктор, возможно, другие ваши клиенты и любители брызнуть слюной или пустить пару слез, но я прекрасно понимаю, что прошлое не изменить. Если я стану кричать в голос о том, каким говном был Фрэнк Чейз, меньшим или наоборот большим говном он от этого не станет. Он просто останется говном.

— Вы правы, но…