- Вот за это я тебя люблю, детка. Ты умеешь жалеть даже старую каргу, которая изгадила всю нашу жизнь, - проговорил Фенов.
Да, я больная, наверно. Но злиться на Анфису Павловну долго не могла. А еще, зная, как Гоша бывает резок и категоричен, мне было ее действительно жаль. Представляю, что он наговорил ей. Ведомая иррациональной потребностью защитить бабушку Кати, я буркнула:
- Не такая она и старая.
- О, да, - подтвердил Фенов. – Теперь я тоже это понимаю.
- Теперь? – не поняла я. – Что ты имеешь в виду?
- Увидишь, - загадочно подмигнул он.
- Мне кажется, она все это творитла от нечего делать. Ей бы придумать какую-то работу или хобби, - начала рассуждать я вслух. - Она такая одинокая, Гош… Правда, я не представляю, что было бы с моим отцом, если…
Фенов захохотал в голос. Весьма неуместно.
- Прости, детка. Прости. Ты права на все сто, - угорал он. – Анфиса сейчас при деле. И правда стала почти адекватной.
Я нахмурилась вновь.
- Что ты имеешь в виду? – опять спросила я.
А он снова бросил только:
- Увидишь.
Глава 28
Во время полета я пытала Гошу, вытягивая все, что у них случилось, пока я отсутствовала. В подробностях. Оказывается, Катя, наконец, села на веревочку, а Бобсу сделали плановые прививки. Флинт не пожелал вернуться к Анфисе и теперь стал полноправным членом семьи. Сам Гоша закончил тату для Галанина, но уже рисовал для него новый эскиз, потому что модный адвокат хотел забить все плечо. Мишка с Настей подали заявление в ЗАГС, пригласили Гошу свидетелем, но только при условии, что он вернет меня домой.
Каждым новым открытием я все сильнее волновалась, понимая, что наконец возвращаюсь домой. И Гоша оттаивал. Он больше не смотрел на меня волком, не злился, не грубил. Он снова стал моим Фениксом. Сгорел и возродился. Слава богу, что у нас есть еще один шанс начать все сначала, быть счастливыми.
Сойдя с самолета, Гоша вызвал такси, и мы поехали домой. Я тихо радовалась, что он везет меня к себе, а не к отцу. Но папу я все равно очень хотела увидеть, о чем сказала Фенову.
Он в очередной раз хмыкнул и выдал:
- Увидишь.
Я начала сердиться. Это его «увидишь» уже стало раздражать. Едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Хорошо, что уже приехали.