– Ну, все точь-в-точь! – несмотря на трагичность ситуации, Повар и Стас рассмеялись. Усмехнулся и Саша.

– Историк, что у вас? – выплюнула из себя рация на груди Стаса.

– Все в порядке. Выход из рукава контролируем. Укропы пока не лезут.

– Кто трехсотый?

– Потемкин. В глаз ранили. Передвигаться может.

– Понял. Продолжайте контролировать выход. Ночью вас сменят.

Их действительно ночью сменили. К тому времени у Александра Чернышева левый глаз пылал. Повар ему пару раз менял повязку, так как прежняя насквозь пропитывалась кровью.

Когда Саша пробирался в кромешной тьме по грудам битого кирпича и бетона, стараясь не напороться на куски арматуры, в его голове крутилась смешная фраза из детского мультфильма: «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Раз Потемкин, значит должен быть одноглазым!

Донецк, военный госпиталь, проспект Ильича, 12. 20 января 2015 года

– Ну что, Потемкин, как дела? Мне врачи сказали, что твой глаз видеть будет.

– Привет, Историк. Да он видит, только хреново. Вдали все расплывается.

– Ну, ничего. Как говорят – время лечит. А ты молодцом в аэропорту себя вел. Даже укропа завалил, – Стас внимательно посмотрел на Александра.

Тот понял этот взгляд.

– Изучаешь, мучаюсь ли я из-за этого?

– Ага. А то у нас тут некоторые интеллигенты в первом бою или обосруться, или потом терзают себя всякими на хрен никому не нужными гуманитарными рефлексиями.

– Не волнуйся, я не из таких. Для меня это враг с оружием. Поэтому его надо уничтожить. Тут все очень просто и банально. Или ты его, или он тебя. Остальное – его мать, мысли и прочий богатый внутренний мир сейчас не играет никакой роли.

– Ну что, скажешь, молоток, Потемкин! – Стас широко улыбнулся. – Ничего, отобьем Малороссию у бандеровцев, и снова будем заниматься историей. Ты своей любимой екатерининской эпохой, а я… нет, я историком уже не буду. Я так и останусь военным. Че то мне кажется, что в наше время работы военным будет хватать. Вступили же в эру Водолея, мир переформатируется. Тут без самого эффективного и быстрого реформатора – калаша никак.

– Давай сначала хоть Донецкую и Луганскую область освободим. Мариуполь еще не наш! А ты размечтался о Малороссии! Наши деды-отцы на нашу голову сделали большой запас прочности Украине. Так что эти недоумки-бандеровцы ее не сразу развалят.

– Мы ускорим! – Стас вновь широко улыбнулся. – Я тут недавно небольшое филологическое исследование провел. Знаешь, как по-латински будет край? Марго! Значит Украина – это Маргиналия. Бандеровцы, стало быть, маргиналы, что полностью соответствует действительности! Когда в стране столько маргиналов, ее никакое волеизъявление народа, никакое народное голосование не спасет. Последний шанс – это голосование в Киеве Псковской десантной дивизией. Если не хватит голосов, то присоединить Кантемировскую танковую дивизию! Время дискуссий прошло. С людьми в Киеве, которые развязали в стране гражданскую войну, спорить о европейском или евразийском пути страны мы не будем. Мы их будем судить!

– Ага, в демократическом европейском Гаагском трибунале, – съязвил Саша.