- Нет, он вообще ни слова не говорит о своем скором отъезде, и это меня еще больше настораживает.

- Не волнуйся, завтра по дороге в банк я постараюсь вправить Фуриозо мозги, – пообещал Дилан мрачно. – А если он опять упрется, то лично в посольский портал закину! Кстати, о порталах… У тебя ведь сохранился тот, что тебе профессор Рюгге сделал? Одолжишь мне, когда поеду в Энден?

- Конечно, - кивнула Марлена, но потом спохватилась: - Только он же ведет отсюда в женское общежитие!

- Мне это не помешает! – успокоил Дилан.

На следующее утро Дилан, как и собирался, увел Эмила из дома, и отсутствовали они так долго, что Марлена, которая успела выполнить все, что запланировала, просматривала в лаборатории старые рабочие журналы отца и понемногу начинала сомневаться состоится ли вообще сегодняшний визит в посольство.

- А Эмил где? – встревоженно воскликнула она, когда Дилан наконец спустился в лабораторию.

- Опять инструмент твоей мамы расстраивает, - махнул рукой Дилан. – И лерру Лабе заодно – своей жалостливой музыкой. Ты права, с Фуриозо что-то явно не так… Представь, он сегодня в банке даже не спорил и не артачился, тихо подписал все бумаги да еще и поблагодарил! У него после твоего лечения никаких осложнений, влияющих на голову, не могло случиться?

Марлена захлопнула журнал:

- Попробую выяснить.

Она поднялась из лаборатории, вошла в гостиную и остановилась возле наигрывавшего что-то меланхолично-минорное пианиста.

- Эмил, можем поговорить? - спросила она, дождавшись паузы в печальной мелодии.

- Одиннадцать, – сказал Эмил, убирая руки от клавиш.

- Что, прости? – не поняла Марлена.

- Столько раз за эти дни ты назвала меня старым именем, - пояснил он и грустно добавил: - Ты никудышный конспиратор, Лен… И кончай уже беспокоиться, отправлюсь я в эту Бетанию.

- Но ты же этого не хочешь! - удивилась Марлена.

- Хочу, – возразил Эмил спокойно.

- Совсем не хочешь!

- Совсем хочу, - безмятежно заверил Эмил.

- Нет!

- Да!