Дик сидел на стуле, руки его были связаны за спиной. Там, сзади, стояли двое молчаливых «кормильцев», отконвоировавших его в этот просторный и богато обставленный кабинет. Рядом со стулом Ричарда, в двух шагах, стоял ещё один стул, на котором сидел связанный точно так же Майкл Лайонелл. Но, Боже милосердный, в каком виде!

Бледное лицо в кровоподтёках, тело сотрясает мелкая дрожь. И гримаса тяжёлого, безысходного отчаяния. А за спиной тоже двое громил, словно близнецы конвоиров Ричарда.

«Похоже, его пытали», – отстранённо подумал Стэнфорд.

Напротив, за громадным письменным столом сидел высокий блондин в светло-серой визитке, которая сидела на нём так, что было понятно: этот человек привык носить мундир. Ясно – хозяин кабинета…

Очень стандартная внешность, этакое среднеарифметическое. Не красавец, но и не урод. Возраст с ходу не определишь, может быть, тридцать пять, а может – все пятьдесят. Абсолютно не запоминающееся лицо без всякого выражения, как у манекена. Самой приметной его чертой было, если можно так выразиться, полное отсутствие сколько-нибудь ярких, запоминающихся черт. Только вот глаза… Ох, до чего нехорошие были глаза у блондина!

Он смотрел на Стэнфорда, и тому казалось, что на него глядят поверх пистолетного ствола, уже плавно потягивая спусковой крючок.

– Называйте меня герр Клаусберг, – бесцветным голосом произнёс блондин, обращаясь к Ричарду. – Внимательно выслушайте то, что я вам скажу, мистер Стэнфорд.

– Милорд сэр Стэнфорд, – холодно поправил его Дик. – Подданный Её Величества королевы Виктории. Равно как и сидящий рядом со мной сержант королевской полиции, помощник инспектора Скотланд-Ярда, мистер Майкл Лайонелл. Вы не забыли об этом аспекте ситуации, герр бандит? У вас могут возникнуть крупные неприятности. Англичане не любят, когда их соотечественников похищают бандиты.

– А вот такая простенькая мысль, что бандитам не под силу было бы организовать ваше похищение, да и не нужны вы бандитам, вам в голову не приходила? – Клаусберг тяжело вздохнул. Взгляд его становился всё противнее. – Или такая: никакие вы с вашим приятелем не подданные кого бы то ни было, а, если официально, пропавшие без вести, в потенциале же – покойники. Тоже не пришла, да? Хотите, я скажу вам, милорд, почему не пришли? Некуда им приходить. У вас, милейший сэр Стэнфорд, вместо головы – задница. Хоть химик и фармацевт вы гениальный, что правда, то правда. Но чего стоят ваши бредовые идеи!.. Да, ваш приятель поделился с нами. После некоторых… уговоров.

– Ричард, я рассказал им всё! – закричал Майкл. – Я не мог терпеть! Они…

Один из стоящих за спиной Лайонелла верзил прямо сверху, через голову, ударил Майкла под грудину. Майкл захлебнулся криком…

– Придёт же в голову такое: перетравить пол-Вены. И ради чего? – с непередаваемой брезгливостью в голосе продолжил герр Клаусберг. – Вынашивая такие очаровательные замыслы, вы ещё смеете называть кого-то бандитом?! Забавно, право… Я не бандит, Стэнфорд! Я солдат Германии и слуга кайзера. Не удивляйтесь, что я открыто говорю вам об этом. Вам полезно знать, с кем придётся иметь дело. Бандиты изредка могут позволить себе жалость. Мы – нет! Вы либо станете работать на Германию и кайзера, либо умрёте. И никто вас не защитит. Вас и вашего глуповатого приятеля уже нет, вы исчезли. Прошло восемь дней, и хоть бы одна английская собака гавкнула. И милордам, и сержантам королевской полиции тоже случается пропадать без вести. Земля от этого вращаться не перестанет.

Стэнфорд угрюмо молчал. Он осознал, в какой жуткий переплёт угодили они с Лайонеллом. И пока что не видел путей к спасению.

– Я кратко сформулирую задачу, которую вам предстоит решить, – продолжал хозяин кабинета, пристально глядя на Ричарда холодными немигающими глазами. – Обойдёмся без недомолвок и эвфемизмов. Нам нужны такие химические агенты, которые были бы дёшевы, просты в изготовлении и убивали возможно больше людей в самые кратчайшие сроки. Мы уже провели своё частное и секретное расследование, у нас есть такие возможности. Именно на это ушла неделя, проведённая вами взаперти. Теперь мы уверены, что вы в состоянии создать технологию производства таких веществ. Добром или насильно, но мы заставим вас работать на нас! Именно в этом направлении… А что до душ, блаженства, рая земного и небесного – так всё это нас нимало не волнует. Впрочем, – Клаусберг мерзко усмехнулся, но глаза его так и остались ледяными, – нам безразлично, какие эмоции будут испытывать наши враги перед смертью. Так что можете порезвиться в столь любимом вами направлении. Если это не приведёт к удорожанию конечного продукта.

– Я не стану работать ни на вас, ни на вашу богомерзкую Германию, ни на вашего паскудного индюка-кайзера, – с ненавистью в голосе сказал Стэнфорд.

– Ошибаетесь. – Волчий оскал перекосил лицо герра Клаусберга. – Чтобы продемонстрировать вам безнадёжность вашего положения и серьёзность наших намерений…

Он открыл ящик стола, достал из него небольшой чёрный пистолет. Затем встал, подошёл вплотную к пленникам.

– …я вам кое-что покажу. Это будет и предметным уроком, и наказанием за ваши дерзкие и оскорбительные слова. Смотрите, милорд сэр Стэнфорд, не отворачивайтесь!

Немец передёрнул затвор, досылая патрон в ствол, затем одним движением приставил дуло пистолета к переносице Лайонелла. Глаза Майкла расширились, почти вылезли из орбит, лицо стало белее извести. В первый и последний раз Ричард видел, как волосы на голове человека в самом прямом смысле встают дыбом от ужаса.

– Не смейте!!! – закричал Дик, и в его вопле потерялся сухой и совсем негромкий треск выстрела.