Что верно, то верно: среди публики, заполнившей двадцать третьего сентября – на традиционно любимый британцами праздник святых апостолов Петра и Павла – трибуны брикстонского трека, вдов и сирот не наблюдалось. Богато одетые леди и джентльмены, сливки высшего общества, аристократы, преуспевающие дельцы, юристы, дипломаты, военные.

Пожалуй, главным мотивом Стэнфорда в этой собачьей истории было не только и не столько желание поправить свои финансовые дела! Ричарду нужно было прочнее войти в этот круг, сделаться там своим, как в клубе Брукса. И, опять же, отнюдь не из тщеславия. Знакомства с этими людьми, настоящими хозяевами Англии, приятельские отношения с некоторыми из них, всё это очень понадобится ему позже, думал Стэнфорд. Когда он создаст свою панацею.

Этот день в Брикстоне, южном пригороде столицы, выдался погожим. Ласковое сентябрьское солнце щедрым потоком изливало свет и тепло с высокого, насыщенного синевой осени неба. В зените неторопливо плыли несколько почти прозрачных серебристых облаков. На прямых, словно стрелы, стеблях дрока золотыми пятнами горели последние запоздалые цветы. Такой короткий сезон ясной и тёплой погоды, что иногда устанавливается в середине и конце сентября на одну-две недели, лондонцы называют «валлийским летом» и очень радуются ему.

Шумела, подбадривая своих любимцев, публика на трибунах трека, на разные голоса весело лаяли собаки, слабый ветерок с Темзы пошевеливал разноцветные флаги. Атмосфера была приподнятой и чуть наэлектризованной, атмосферой праздника и состязаний.

Стено отсеялась после второго предварительного этапа. Бело-рыжая Эвриала, как и планировалось, вошла в пятёрку финалистов. Знатоки слегка недоумевали, перебрасывались репликами:

– Чья собака? Ричарда Стэнфорда? А, как же, молодой граф из Йоркшира… Виконт Тексуорт с симпатией отзывался о нём.

– Отличная собака, и кто у графа тренером? Как, сам Сэлтрик? Который тренирует Баядерку сэра Чарльза? Забавно, ведь Баядерка Тексуорта тоже в финале. И Диана сэра Роджера…

– Да, Саймон Селтрик. Надо же, молодой граф не жалеет средств, тренер из самых дорогих! Финал обещает стать интересным, эта – как её? – Мэври… гала? Феври… Не выговоришь, право слово! Сандерсон? Это известный промышленник, у него сталелитейная компания в Шеффилде. О, вспомнил! Эвриала! Нет, что ни говорите, а очень, очень неплоха…

– Бог мой, что за кличка! Граф несколько эксцентричен, не находите? Но его собачка может преподнести сюрприз! Стеллу лорда Кленвилла она, пожалуй, обойдёт. А как бы и не Диану! На кого будете ставить, сэр Эмброуз? А вы, миссис Рэйфл? О, милая Пэгги, вы всегда любили рискнуть! Нет, выше третьего места собаке Стэнфорда не подняться. Поверьте моему опыту. Да и то если повезёт. Правда, Стелла, как мне кажется, выглядит усталой. Я? Ещё не решил. Наверное, на Гортензию мистера Сандерсона. Смотрите, какие мощные задние лапы!

– Стэнфорд? Я знал его отца, он был военным. Насколько я помню, у графа Уильяма был и старший сын…

За полчаса до начала финального забега Ричард подозвал к себе своего личного секретаря.

– Джон, я просил вас узнать, каков уровень ставок, принимаемых тотализатором на Эвриалу.

– Да, сэр. Я узнал. На выигрыш вашей собаки ставят в среднем один к пяти. На то, что Эвриала войдёт в тройку призёров, – один к одному. Фавориткой считают Гортензию и Баядерку. Ваша собака, сэр, не бежала с ними на предварительных этапах.

– Верно. И это очень хорошо, что не бежала. А вот у Дианы она уже выигрывала. Один к пяти? Превосходно. Возьмите полторы тысячи фунтов, Джон.

Ричард протянул Джону Киттингу внушительную пачку денег.

– Сэр?!

– Слушайте внимательно и выполняйте точно. Сейчас вы поставите эти деньги на победу нашей Эвриалы. Обратитесь к букмекерам Тимоти Гринэйджа, вон, справа я вижу эмблему его конторы. Естественно, ставку вы должны сделать от своего имени и официально подтвердить у шеф-распорядителя. Не стоит так волноваться, мистер Киттинг. О том, что вы служите у меня, никому здесь не известно.

– Сэр Ричард, позвольте заметить, – в голосе Киттинга слышались нотки озабоченности и тревоги, – что эта сумма весьма велика! Вы настолько уверены в победе? Я понимаю, вы увлечены, н-но…

Стэнфорд весело рассмеялся.

– Иными словами, вы, Джон, обеспокоены: не охватил ли вашего хозяина угар азарта? Не закружилась ли у меня голова? Я угадал? Отвечаю: не закружилась. Я бы поставил на выигрыш втрое большую сумму, но тогда мы обвалим тотализатор, ставки пойдут вниз. Полторы тысячи – это максимум, который мы можем себе позволить. Выполняйте, мистер Киттинг. Думать и планировать предоставьте мне.