И это обращение выбивает у меня почву из-под ног. Я делаю слабую попытку освободиться.

- Да не дергайся ты, - усмехается он, - я не хочу разучиться называть тебя так, как мне придется весь предстоящий учебный год. Который час, скажи, пожалуйста?

Я отстраняюсь ровно на столько, чтобы достать из кармана часы. Откидываю крышку:

- Без четверти десять, - говорю я.

- Значит, у нас есть еще пятнадцать минут, - констатирует он, глядя мне в глаза, - после чего каждый из нас войдет в этот дом и отправится к себе, - перечисляет он, а я пытаюсь выказать свое недовольство, но он пресекает мои попытки.

- Не спорь. Каждый из нас пойдет к себе, чтобы перед сном обсудить с самим собой вопросы, которые хотел бы задать. А еще подумать над тем, что ответить на заданные другим вопросы, ты понял меня?

- Я вижу слишком много причин, чтобы прямо сейчас стереть тебе память, и не возвращаться к этому вопросу больше никогда, - говорит Снейп. - Это слишком опасно для нас обоих. Это осуждается общественностью в любом случае. Да к тому же у меня есть обоснованные сомнения в том, насколько ты себе представляешь то, о чем просишь.

- Но ведь ты этого не сделаешь? - говорю я.

- Нет, не сделаю, - отвечает он. - Это было бы слишком. И чтобы ты там не думал о моем факультете, это недостойная слизеринца подлость. А теперь нам пора в дом.

Спустя десять минут я лежу в своей кровати и думаю.

В голове поочередно проскакивают его фразы: «Это осуждается общественностью», «у меня есть сомнения в том, как ты представляешь себе то, о чем просишь», «это слишком опасно для нас обоих».

Я действительно мало представляю, как могут развиваться подобные отношения, но разве это главное? Главное то, что я чувствую. Если он имеет ввиду, выразимся так, техническую сторону вопроса, то, в теории, я вполне знаком с процессом. Это, конечно, не афишируется, но, живя с еще четырьмя парнями в одной комнате на протяжении всего учебного года, чего только не увидишь. Особенно когда Симусу неудачно удается сначала наложить заглушающие чары, а потом недостаточно быстро спрятать несколько журналов. Признаться честно, после самого первого случая, когда я кончил, думая о Снейпе, я не раз представлял себе весьма развратные картины, вызывающие неодолимое возбуждение. Так что тут он не прав, я, может, и не успел все это испробовать, но уж представляю-то вполне четко.

Что до общественности... Я уже сказал ему, что мне абсолютно все равно, кто и что скажет. Это вообще не их дело, раз на то пошло. Я всю жизнь пытаюсь соответствовать их ожиданиям. Мне надоело. Я впервые в жизни подумал о себе, а не об этом гребаном магическом мире! И если Северусу уже внушили, что в жизни нет места Чуду, а он поверил, то со мной этот фокус не пройдет! Я слишком долго пытался быть для них тем героем, которого все боготворят, и слишком часто получал за это по загривку. Не нравится, что герой любит мальчиков? Найдите другого героя! Ах, нет желающих? Тогда молчите в тряпочку!

«Это слишком опасно, для нас обоих». Я прокручиваю эту фразу в своей голове раз за разом. И, на каком-то моменте меня пробивает озноб: «Слишком опасно». Но не для нас. Это слишком опасно для него!

Я просто дурак!!! Мне хочется побиться головой о стену или засунуть ее в ледяную воду, чтобы вытеснить оттуда иллюзии.

Всего каких-то десять дней, а я забыл, что идет война! Забыл о том, что рисунок на его левом предплечье - это не просто татуировка, а клеймо! Я полный идиот. Не он, а я! Мои глупые провокации и глупая, детская ревность. Я что, готов поставить его жизнь на кон ради удовлетворения своих подростковых физиологических потребностей? Я что, правда настолько эгоистичен сейчас?

Опять ты портишь мою жизнь, Волдеморт. Опять ты становишься на пути моего счастья. Сначала ты лишил меня родителей и дома, а теперь можешь забрать у меня его? Я не позволю!

Но он прав, приходится признать мне. Прав, и происходящее невозможно. Оно не может иметь место сейчас. Но потом… Об этом я подумаю по мере изменения ситуации.

Я вскакиваю с постели и начинаю мерить шагами комнату. Три шага от двери к окну, три шага обратно. Я не имею права, как бы мне ни хотелось, что-либо менять сейчас. Я узнал то, что заставляет мое сердце биться чаще. Я осознал, что существует в мире человек, для которого я важен. Важен настолько, что он готов поддержать любые мои безрассудства. Но нужно осознать, что, пока над всеми нами нависает угроза, пока есть возможность (ужасающая возможность!), что однажды он не вернется… Нет. Я обязан ему сказать. Сказать, перестать думать о том, что сейчас недостижимо и начать думать о способах достижения цели.

Я убью тебя, Волдеморт! Я уже не раз это обещал, но еще никогда от этого не зависело мое собственное счастье! Я убью тебя, потому что только так мы сможем быть вместе!