Стоя на продуваемой ветром площадке, можно думать о чем угодно. О счастье и радости, а еще о боли и предательстве. И я думаю. Даже холодный ветер не в состоянии остудить пламя в моей груди.

«Ты дурак, Поттер. Влюбленный дурак». Игра с огнем, так он сказал? Чушь!!! Это для меня он воин-завоеватель, дикий зверь, сметающий своей животной страстью остатки моей добродетели. Как оказалось, для некоторых, избранных, к коим я не отношусь, он становится ручным зверьком.

Я вынужден дернуть головой, чтобы прогнать нежеланное воспоминание.

«Хватит! Отстрадался уже!» - говорю я себе. - «У тебя есть цель. Вот и займись ею».

Я оборачиваюсь, чтобы произнести необходимые заклинания. Я прикрыл поляну всеми защитными и скрывающими чарами, что знал, но мантию пока снимать не тороплюсь.

Для ритуала все готово: по краям поляны разложены семь костров, образуя огненный круг. Я стою в центре, а за моей спиной поблескивает в скупых лучах вновь появившегося из-за тучи лунного серпа зеркальная гладь Черного озера. В моих руках палочка из остролиста.

Я смотрю на свои часы - без пяти полночь. Сегодня тридцать первое октября. Главная ночь Самхэйна. Пора. Мне удалось убедить Дамблдора, что для призыва проводника я дождусь Бельтейна, который будет приходиться на первое мая, когда в силу будет вступать светлая фракция магии. Но я уверен, что только призванный с темной стороны Небытия фамильяр будет способен победить Волдеморта. Я не боюсь стать Темным волшебником, нет. Ведь Тьма - это не сила, это лишь отсутствие света. Что-то мне подсказывает, что лишь безразличие сможет сделать кого-то Темным волшебником. Безразличие и нелюбовь. Не ненависть, а именно нелюбовь.

Сбросив мантию-невидимку, я резкими скупыми движениями палочки зажигаю костры, достаю серебряный кинжал и делаю глубокий разрез на своей левой ладони.

Время пришло! Часы на Астрономической башне начали перезвон, означающий приход полночи. Повернувшись лицом к озеру, я произношу слова древнего заговора:

- Силы стихий, внемлите мне, волшебнику, дерзнувшему обращаться к вам! Силою Земли, что держит меня, Воздуха, что в моей груди, Воды, что в моем теле, Огня, что у меня в душе, и Магии, что в моей крови, заклинаю! Явите мне суть Небытия, что скрыта во мне!

Ветер, и без того бушевавший на поляне, закручивается смерчем вокруг костров, устремляя в темное небо столбы опавшей листвы и мелких веточек. Вокруг меня нарастает гул, сравнимый с завываниями урагана. Но я твердо стою на земле, фокусируя взгляд на водной глади.

Я не смог бы объяснить, почему смотрел именно на воду. Это пришло откуда-то из глубин сознания. Я просто знал, что мой фамильяр, если таковой появится, появится из воды.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я ощутил медленно нарастающую вибрацию земли у себя под ногами и странное, словно от электричества, покалывание на кончиках пальцев руки, в которой зажал палочку.

Рев ветра стал уже невыносимым, и на секунду мне захотелось зажать уши руками, но я продолжил всматриваться в водную гладь. Которая, впрочем, перестала быть спокойной. Она вскипела, словно зелье в котле, пузырилась и исходила клубами густого молочно-белого пара.

Еще секунду и я вижу, как нечто бесформенное поднимается из глубины. Огромный огненно-красный шар парит передо мной. Но не долго. Уже в следующий миг скорлупа, сдерживающая нечто живое, скрытое внутри, лопается, разлетаясь огненным фейерверком по всей поляне, лишь чудом не попадая в меня. Чудом ли? Но не это главное.

А главное то, что я вижу свою сущность. Вижу фамильяра.

В нескольких метрах от меня парит огненно-красный дракон. Я вижу, как он делает размеренные махи крыльями и медленно раскрывает пасть. Два ярко желтых змеиных глаза, с вертикалями зрачков устремлены на меня, и я понимаю, что он готовится выпустить пламя.

На мгновение меня охватывает ужас, но я заталкиваю страх в самый дальний уголок сознания. Я не боялся встретиться с Волдемортом на кладбище, да и с драконом я уже встречался. К тому же, он - это я. Хм… забавно, значит вот что мог бы увидеть Сириус тогда, если б был способен разглядеть мою сущность.

Дракон словно набирает воздуха в грудь, чтобы испепелить меня в пламени, но и я делаю то же самое, поднимая палочку.

- Покорись! - кричу я.