А я — опоздал.

— Точка назначения, — говорит женщина-водитель, молодая негритянка с огромными серьгами в ушах, с затейливой татуировкой на шее. Первый раз вижу такую татуировку — белые узоры. Наверное, специально для чернокожих.

Очень красиво, кстати.

— «New boundaries», — уточняет водитель.

Расплачиваюсь, выхожу. Машина уносится на поиски следующего клиента. Я оглядываюсь.

Улица как улица. Нормальная офисная улица Диптауна. Здания в меру оригинальны и затейливы. Вход в офис компании, которую ломали Падла и Ромка, совсем рядом.

Но мне не туда.

Достаю сигару, закуриваю.

Бросаю взгляд на часы и неторопливо иду в сторону площади Билли Гейтса. Она видна отсюда, выложенная бело-голубой плиткой прямоугольная площадь, в центре которой возвышается статуя самого Билли. Излюбленное место сбора противников «Виндоус-хоум», между прочим. Статую регулярно взрывают, мажут краской, разрисовывают надписями, раз в год закидывают кремовыми тортами.

А компания «Микрософт» безропотно реставрирует скульптуру, каждый раз получая бесценную информацию о методах виртуального терроризма. Гейтс честно признал, что доход от этой несчастной скульптуры превзошёл самые смелые его ожидания. Умный человек…

Но малолетние хакеры всё равно стараются…

Подойдя к статуе — вокруг сидят какие-то хиппующие личности, попивая пиво и покуривая марихуану, я останавливаюсь и вновь смотрю на часы.

Четыре минуты. Ну, четыре минуты и десять секунд, если быть более точным.

Ромка добрался до площади за пять с половиной минут.

Почему?

Пусть у него была более слабая машина. Пускай даже он входил в глубину по телефонной линии. Пусть он заметал следы, кружил, боролся с преследователями…

Но ведь он ещё ко всему и бежал! Что-что, а убегать дайверы умели всегда…

Как ни крути, но минута, а то и две, где-то были потеряны.

Где именно был убит Ромка, я не знаю. И не хочу знать, не хочу спрашивать. Просто — здесь. Я покупаю в ближайшей лавке бутылку водки. Делаю глоток — а остальное выливаю на весёленькую мостовую.

Ромка всегда пил спиртное в неимоверном количестве. Пил и не пьянел. Потому что не умел пьянеть, не употреблял алкоголь в реальной жизни, в свои пятнадцать лет.