И что-то происходит.

Будто между нами протягивается нить.

Будто осколки синего льда, будто лепестки алого пламени пляшут теперь в глазах Чингиза.

Будто он прыгает в бесконечную пропасть…

— А… — выдыхает Падла, когда тело Чингиза мутнеет, теряет цвет и растворяется в воздухе. — А?

— Делай массаж сердца! — кричу я. — Делай Пату массаж сердца!

Это смехотворно — слабые постукивания магнитных катушек в комбинезоне, иллюзия удара, иллюзия прикосновения, это не может ничего решить, но пусть Падла будет пытаться помочь — пока где-то в настоящем мире Чингиз сдирает с головы шлем и, вырывая из гнёзд кабели, выбегает из комнаты.

Пусть.

— Я убью этого ублюдка! — ревёт Падла, неумело давя на грудь Пата.

— Клянусь! Убью! С дерьмом смешаю!

— Он — мой! — отвечаю я, вскакивая.

Тело уже моё. Тело готово слушаться.

Может быть, кончилось действие заряда. Открутила своё серая спираль.

А может быть — иногда надо всё отдать, чтобы что-то получить.

Мне всё равно.

Даже если я перестал быть дайвером — навсегда.

Я выбегаю из комнаты.

Тёмный Дайвер — мой.

Я не пытаюсь открыть дверь. Ударяю — и деревянная облицовка рвётся как бумага, сталь выгибается картоном, я делаю рывок — и прохожу насквозь.

Я мог простить.