— Она, она, я сердцем чую! — волновался Юнис.

Дама, между тем, спустилась с трибуны, и кавалер — между прочим, в темно-зеленом с головы до пят! — подсаживал ее на коня, поддерживая стремя. Потом сам вскочил в седло, и они вылетели из ворот стадиона.

Мы быстро спустились вниз, к привязанным у коновязи лошадям и устремились в погоню — пока еще неизвестно за кем, потому что и принцесса могла оказаться не принцессой, и рыцарь... Но кем мог оказаться рыцарь? Уж не драконом ли? Вот уж нелепость — я даже фыркнул от этой мысли и конь завистливо заржал, услышав мое фырканье — рыцарь не может быть драконом... А дракон — рыцарем? — влезла мне в голову следующая мысль и я посильнее пришпорил коня, чтобы скорее выдуло все идиотские мысли набегающим встречным ветром, выбило бы стуком копыт. Вот так мчаться и мчаться — все равно за кем, все равно куда...

— Глядите, глядите! — загалдели мальчишки, сидящие на опрокинутой телеге и пытающиеся рассмотреть хоть что-то через открытые ворота. На стадион их не пускали стражники. Как не достигших шестнадцати лет, должно быть. — Рыцари с турнира убегают!

Сэр Жеральд так полоснул по ним своим тяжелым взглядом, что те покатились в пыль.

Мы пронеслись по улицам и выскочили за городские ворота.

Уходившие от нас не чувствовали за собой погони, они просто спешили куда-то по своим делам, причем торопились так, что стук копыт их коней — а не то, что наших — заглушало свистом ветра в ушах. Мы так бы и догнали их незамеченными, потому что расстояние хоть медленно, но неуклонно сокращалось: наши кони, кони Кубалай-хана, были лучше. Но все испортил Юнис.

— Стойте! — закричал он.

Его крик перелетел через догоняемых, упал перед ними и отразился им прямо в уши. Они оглянулись.

Недобрая улыбка исказила лицо рыцаря в зеленом костюме и он принялся поворачивать коня, одновременно вытаскивая из ножен меч. Дама натянула поводья, прячась за спину рыцаря.

— Стойте! — воскликнул сэр Жеральд.

«Стойте, идиоты!» — хотел добавить и я, но Юнис уже спрыгнул с седла, взмахнул мечом, и...

Я только забыл сказать, что он предварительно присел на корточки. Я еще подумал: не собирается ли он подрезать сухожилия у лошади рыцаря?

Итак, Юнис взмахнул мечом и широким движением заправского косаря выкосил полукруг в зарослях тюльпанов, усыпавших и поле, и обочину дороги. Собрал их, и в его руках оказалась целая охапка цветов.

— Принцесса! — обратился он к даме, падая на одно колено и протягивая ей цветы. — Примите от меня этот ничтожный знак внимания вашему величеству!

Принцесса нагнулась, приняла цветы и спрятала улыбку среди лепестков — добавила к ним бутоны своих губ.

Рыцарь тоже улыбнулся — снисходительно, хотя и немного напряженно.

— За этим вы и гнались за нами? — спросил он, однако не выпуская меча. Я заметил скрытую ошибку в построении фразы, но отнес ее на счет того, что он, видимо, иностранец...

— Мы отправились в дальний путь, чтобы освободить принцессу от когтей дракона, — продолжал Юнис, — но видим, что она свободна... Это вы освободили ее? — обратился он к рыцарю.

Тот не успел ответить. Выступила принцесса.