— Взять их, — приказал Зигвальд и сам первым ринулся в бой.

Застоялся, бедняга. Был бы достойный противник, а так… все полегли практически сразу. Вообще принца мы убивать пока не собирались, но он как-то странно дёрнулся, неуклюже запнулся и… сам наскочил на меч. Нет, серьёзно! Такой безрадостной победы над противником я ещё не видел.

Зигвальд досадливо вздохнул. Да, не так он хотел потешить свою жажду битвы. Тут уж скорее избиение младенцев. В морском бое и то было больше риска, чем сейчас.

В отличие от Харника, Дорн не скончался от разрыва сердца даже когда осознал, что всё, Судра пала перед нами, проклятыми армарийцами. Он так нас и обзывал, когда мы оставили его, так и не удосужившись отвязать.

Разве что охранку наложили, чтобы никто спасти не смог.

— Может, ну его, отрубим голову и все дела? — задумчиво спросил у меня Зигвальд, глядя на перекошенную морду бывшего короля Судры.

— Нет, пусть видят, как он обессилел, это деморализует куда лучше, — я покачал головой.

— Как по мне, так обратно прилетевшая голова больше впечатляет, — хохотнул Зиг.

Стоявший неподалёку «пророк» радостно закивал.

— Слушай, а как точно звучит ваше пророчество? — обратился я к мужику. — И вообще, как тебя зовут?

— Мирд, господин северянин, — он огладил вздыбившуюся бородку, часть которой оставалась в брызгах крови. — Пророчество звучит так:

Когда северные воины придут в Судру,

Наглому Богу настанет конец,

Старому царю не место на троне,

Старому Богу будет свобода.

— Хм, а корицы лучше стихи рифмуют, — заметил Зиг. — Но содержание мне нравится, да. Размар что-то в этом роде и говорил. Так, Мирд, у нас к тебе дело. Во-первых, надо уничтожить все алтари Асовура. Нужно точное число, чтобы мы смогли сформировать отряды наших воинов, а ещё проводники из ваших, старообрядцев.

— Это не проблема! — встрепенулся Мирд. — Я лично отберу самых надёжных людей вам в помощь.

— Во-вторых, — продолжил Зиг, — нужно разобраться, кто у вас тут достоин коронации, будешь помогать.

— Только не Нарисс, — тут же отреагировал мужчина. Даже голубые глаза от страха выпучил. — Ему на всех наплевать, кроме себя любимого.

К этому времени к нам как раз подвели Нарисса и Анелию.