— Вам нужны наши когти, шкура и кровь? — в голосе проскользнула откровенная издёвка. — Обойдётесь!
С этими словами дракон раскрыл пасть, взял главных заговорщиков в зубы и перенёс их к нам на корабль. Правда, отдал лишь одного, маг отправился в противоположную от короля сторону. В пищевод.
— Не бойтесь больше Асовура, я его надолго вывел из строя, на пару недель точно. Когда будете разбираться с Судрой, уберите из всех его храмов алтари — они пропитаны кровью, они дают ему силы. И да, смотрите сердцем, а не умом, кому править той страной, — развернулся и был таков.
— С ума сойти! — присвистнул один из наших воинов. — Это ведь был сам Размар?
— Кто же ещё, — я наконец-то смог сделать шаг, до этого просто стоял, опираясь о Зигвальда, который меня поднял, дабы я не пропустил самое интересное.
Странно, но я почти не чувствовал слабости. Мой резерв был полон, словно я не выложился несколько минут назад на все сто пятьдесят процентов.
Хотя, чему я удивляюсь? Это же Размар! Точнее, его воплощение здесь, в нашем людском измерении.
Путь обратно занял совсем немного времени. Всё было за нас: море, ветер, погода. Красота! И даже не понадобился Нарисс для какого-либо воздействия на отцовские чувства, как и знания о рифе. Но тут уж никогда не угадаешь, что именно сыграет решающую роль.
Прибыв обратно в Коринию, мы обнаружили, что Анелия и Мидана успели тесно пообщаться, ибо нам с порога прилетел вопрос в лоб:
— Что теперь со мной будет? — похоже, Мидана поспешила осчастливить падчерицу неприятным известием, кто же истинная принцесса Коринии.
И Анелия прекрасно всё поняла: поскольку её происхождение оказалось весьма сомнительным, ни о каком престолонаследии не может идти речь, а сама она рискует стать обузой как минимум Дорну. Хотя лично я прекрасно понимал, что и Нариссу она даром не нужна с такой родословной.
— Ты должна дать свою кровь и волос, чтобы можно было проверить твоё происхождение. Есть подозрение, что твой отец всё же Харник. И пока ничего никому мы говорить не собираемся.
Анелия встрепенулась, её осунувшееся лицо озарила надежда. Всё-таки быть бастардом короля куда лучше, чем дочерью конюха, по крайней мере, в Коринии и Судре.
А мне стало жаль эту ни в чём не повинную молодую женщину. Насколько я помню из рассказа Иволги, та жаждала её спасти от моих загребущих лап, то есть искренне переживала за молочную сестру.
Она же не знала, что именно мои лапы — самое место для Беренгарии.
Допрос Дорна откладывать не стали, пусть мы уже многое узнали от его сына. Отец оказался более крепким орешком, кололся долго и с неохотой. И лишь когда мы сообщили, что Анелия — не настоящая принцесса, ею является Беренгария, собственно, моя жена, а Мидана выжила и таки родила наследника, он понял, что весь план пошёл к драху под хвост. Окончательно и бесповоротно.
Вот тут-то он и посыпался. Полилось из него такое, что захотелось потом помыться с мылом. Оказывается, мы со своим Богом давно ему с Асовуром, как кость поперёк горла, потому что ущемляли их власть на море. Им хотелось господствовать единолично, и ради этого они согласились на династический брак с принцессой Коринии (заодно и земли расширятся), а потом наслали шторм на корабль с Харником и Миданой. То, что Харник спасётся, никто не сомневался, ведь у него давно имелся телепортационный амулет, но жить ему всё равно оставалось недолго.
Ведь его отправили обратно в Коринию заявить о своих королевских правах. И даже дали Нарисса с Анелией в качестве гарантов, что Дорн его не бросит на растерзание северян.
— Странно, что у Нарисса с Анелией не было телепортационного амулета в случае неудачи, — проговорил Зигвальд.
— Как это не было, я давно ему заказал его, потом мы добавили туда мощностей для двоих.