— Пережили тяжелую и ужасную ночь, когда ты чуть не погибла, и я едва успел тебя спасти. За что стал подонком и чем причинил тебе тяжелую психологическую травму, — подытожил, наслаждаясь реакцией.

Как там говорится? Радовать тебя одно удовольствие, а злить — другое? Правильно говорится. Пожалуй, мне никогда не надоест ее злить.

— Подождите… так мы не… Уф. Хвала Небесам!

Чем шире становилась ее улыбка, тем быстрее исчезала моя. Еще никогда в жизни девушка так не радовалась, что у нас ничего не было. Прямо сапогом по душе прошлась.

— Так. Теперь у меня тяжелая психологическая травма.

Зато Райс может больше не опасаться моей несдержанности. Легко оттолкнулся от матраса, и, прибегнув к магии ветра, одним движением оказался на полу.

— Магистр Хейден! — виновато окликнула она. — Я не то имела в виду…

Распахнул шкаф и надел льняные брюки.

— Ты имела в виду то, что имела. Незачем оправдываться.

Что-то я заигрался. Даже хорошо, что Райс щелкнула меня по носу. Она — объект. Но даже не это делает невозможным отношения между нами. И даже не то, что она девственница. Сама суть света в том, что я не могу быть с женщиной в долгосрочной перспективе. Рано или поздно, так или иначе, но я не смогу сдержать магию и сведу ее с ума. Ничего не значащие связи без вовлечения — пожалуйста. Но эмоциональная близость, будоражащая, сводящая с ума, не позволяющая трезво мыслить, как происходит у меня, стоит только Райс оказаться в поле моего зрения, недопустима! Вопрос времени, когда я расплавлю ей мозг… Суть архимага не в том, что покорив силу однажды, мы получаем ее навсегда. Суть в том, что покорив свет однажды, я обрек себя на вечную борьбу с ним. Если бы знал… если бы кто-то объяснил раньше…

Хотя, кого я обманываю? Я бы поступил точно так же.

— Женской одежды у меня нет, — обронил сухо и отыскал свою любимую рубашку. — Могу предложить свою, но, быть может, ты предпочтешь ей покрывало.

— Арден, — она прикоснулась к моей спине, и я замер. Эмоции стягивались в тугой, напряженный комок, рождая между мной и Райс незримую связь. Меня тянуло к ней. Тьергх, это не объяснить ничем, как меня к ней тянуло! Особенно, когда она произносит мое имя. — Прости, если обидела тебя, но я правда не это имела в виду.

— Повтори, — попросил, накидывая на ее плечи рубашку, поверх серебристого покрывала.

Не отрывая взгляда от ее глаз, не находя логики в своем поступке, я потянул за полы рубашки, притягивая Фацелию ближе. Мне хотелось коснуться ее, чувствовать тепло ее кожи, наплевав на все. Вдыхать запах ее волос, ловить на себе ее легкое, невесомое дыхание и чувствовать, как оно замирает, когда я смотрю на нее так: не отрываясь, остро, не скрывая желания. Хотелось верить, что я смогу удержать свет, но жизнь доказала обратное.

Придерживая покрывало рукой, Райс скользнула в один рукав, то же проделала со вторым рукавом и напряженно следила, как я застегиваю пуговицы.

Медленно. Иначе заметит, что пальцы почти не слушаются.

— Прости, — повторила она.

Усмехнулся и, закончив с последней пуговицей, посмотрел ей в глаза.

— Мне не нужны извинения. Назови меня по имени.