– Глаза слезятся из-за снега. – Я надеваю тёмные очки и веду его к машине.
Недавняя ошибка Олега стоила нашей фирме нескольких миллионов. Винила ли я его? Винила ли себя? Или Сергея, который, не послушав московских клиентов, не просто продолжал доверять Олегу, а свесил на него сложнейшие задачи, экономя на новом системном администраторе?
– Мы справимся.
Его руки дрожат. Или мои. Возможно, это просто холодный порывистый ветер. Мы всегда ищем в природе отражение наших эмоций. Намного легче жить, зная, что не одному тебе плохо, что вся планета борется вместе с тобой. За тебя.
– Ты останешься в больнице только тогда, когда захочешь сам. Хорошо? – Я сжимаю его ладони так сильно, что он дёргается и смотрит на меня пустыми серыми глазами.
– Это не из-за болезни.
– Я знаю. Такое могло случиться с каждым, – говорю я, искренне в это веря.
– Но случилось именно со мной.
– Нам просто не повезло. Так бывает.
– Я контролирую своих бесов.
– В этом нет никаких сомнений. Милый, поехали домой?
Я сажусь за руль и, ожидая, пока припаркуется загородившая проезд машина, задумываюсь. Сегодняшнее утро отличалось от десятков предыдущих лишь тем, что я успела погладить ему рубашку. Ещё мы занимались сексом, но это бывает не так редко, чтобы заострять внимание. В ванной комнате заело дверь, поэтому пришлось разломать замок. Уже в лифте я вспомнила про утюг и вернулась проверить, не забыла ли его выключить. А на улице выпало столько белого снега, сколько бывает лишь в середине зимы, но никак не в конце марта. Были ли это знаки судьбы? Зачем я вообще ищу в своей жизни какие бы то ни было знаки? Неужели я стала настолько слаба, что готова свалить на перебегающую дорогу чёрную кошку возникновение своих неподъёмных проблем?
Увольнение проходило тяжело. Весь офис словно вымер, врос в мебель – стулья на колёсиках, прямоугольные или угловые столы, – погрузившись с головой в работу. Если бы коллеги могли, они бы залезли в мониторы и отсиделись там. Подобные ситуации случаются в каждой компании. И всегда находится виноватый.
Тяжелее всего мне далось присутствие при скандале, при полных желчного яда криках Сергея. Я пропускала их через себя вместе с потоком оскорблений, никогда ранее в моём присутствии не произносимых ни одним мужчиной, которыми он поливал опустившего голову Олега. В тот момент уже бывший сисадмин «ЭД точка ру» не защищался, его чувства выдавали лишь пальцы на левой руке. Когда Олег порезал себе вены впервые, он задел сухожилия, и теперь средний, безымянный пальцы и мизинец на левой руке не сгибались полностью и сильно дрожали, когда Олег нервничал. Я видела такое лишь пару раз, во время занятий сексом, когда Олег был на пике возбуждения. Мы смеялись над этой его особенностью.
– Шизофреник! Псих! Убожество!
Я не обязана была слушать эту грязь, было бы лучше подождать за дверью.
– Идиот! И как я мог повестить на такое?!
Но я стояла рядом, ловила каждое слово, стараясь принять часть гнева Сергея на себя, разделить чувство вины Олега настолько, насколько это было возможным.
– Пошёл с глаз моих, и чтобы я тебя никогда больше не видел!
Виноваты были все. Сам Олег, те, кто поверили в него, и те, кто пытались ему помочь. Увы, пострадавших было намного больше, чем виноватых.